Так и повелось, письма мне привозили почти каждый день и слуге Ли часто приходилось посещать столицу.

А когда дядюшка Син поехал за очередной партией чая, то кроме письма, привёз мне корзину белых орхидей. Он рассказал, что в поместье в оранжерее расцвел новый сорт и генерал распорядился отправить мне цветы.

Я была тронута... в моем мире не часто получала букеты. А еще эти цветы были именно для меня, так как имя Лан означает "орхидея".

В следующий раз он отправил персики из поместья. Они были крупнее и слаще обычных и очень мне понравились! Дядюшка Син усмехался в бороду, тоже пробовал фрукты и говорил, что Ян Шэнь скоро опять меня вызовет. Ой, не знаю…

Письма и милые посылочки радовали меня и, конечно, я даже не смотрела на потенциальных женихов, которые захаживали в лавку.

К нам повадился приходить сын ювелира, а еще вдовец, владелец небольшого ресторанчика на углу, брат моей подруги Айминь и ещё несколько взрослых уже женатых мужчин. Кто-то приглядывал меня в качестве второй или третьей жены, кто-то лишь как наложницу или любовницу. Хорошо, что статус племянницы Сина отваживал от меня совсем уж негодяев.

На предложения помолвки он не торопился отвечать, оставляя выбор мне. А ещё дядюшка специально не афишировал список моего приданого, хоть его и спрашивали об этом. Наоборот, говорил им, что я должна работать у него, пока он не накопит.

К сожалению, в этом мире нередко брали очередную жену лишь ради приданого.

Впрочем, такое во всех мирах происходит.

Особенно часто приходил молодой господин Чжао, брат моей подруги Айминь. Высокий темноволосый парень, наследник семьи, мог позволить себе жениться даже на бедной девушке. К сожалению, он совсем не интересовал меня, и я не знала, как его отвадить.

А вот подруга очень хотела породниться со мной, да и их родители планировали в дальнейшем объединить свою лавку и лавку Сина. Они же не знали, что я ему не настоящая племянница и на наследство не претендую.

Я сидела в чайной и вынуждена была в очередной раз выслушивать сплетни подруг. Мы с Айминь и Сюли вновь пили чай с пирожными, привычно проводя свободное время. Но в этот раз с нами сидел господин Чжао и не сводил с меня глаз. Я размешивала чай, покачивая чашкой, мыслями находясь рядом с совершенно другим мужчиной.

На мне было любимое лиловое ханьфу из тонкого шёлка и белая накидка.

Молодой мужчина проговорил, глядя на меня:

- Лиловый ветер мне принес

Цветок небесной орхидеи,

Я заберу его себе!

Чтение стихов, особенно их придумывание на ходу, считалось талантом и показателем аристократичности. Чем витиеватее и запутаннее смысл, тем лучше.

Смысл стихов господина Чжао всегда сводился к одному, и я уже устала выдумывать ответные стихи. Чтобы мягко, но отказать ему.

Подруги тоже стали ждать, что я продекламирую на этот раз, как вдруг резкая тишина заполнила чайную. Затем тихие возгласы, испуганное шиканье прокатилось по посетителям, кто-то выглядывал в окна, кто-то быстро что-то рассказывал друг другу. Я сидела спиной к входу и не видела происходящее, лишь слышала.

В помещение вошёл человек, и ветер донёс до меня аромат лаванды. За ним прошли стражники, угрожающе позвякивая мечами.

Мои подруги испуганно уставились на вошедших, и я услышала знакомый голос:

- Цветок небесный оказался

Случайно здесь,

Но он лишь мой…

Я обернулась, синие глаза с ненавистью смотрели на моего спутника, Чжао сглотнул и поклонился, подруги тоже.

Генерал Ян Шэнь подошёл ближе, собственнически положил обе ладони на мои плечи и сдавил их.

А потом с подозрительно мягкой, но с очень опасной интонацией проговорил, обращаясь ко мне: