В обеденном зале, одну стену которого занимал внушительный камин, где сейчас жарилась целая свиная туша, всё так же было отскоблено до блеска. Глиняный пол выметен и посыпан чистой соломой. С кухни доносились дивные запахи, которые в момент снова пробудили наш аппетит, съеденные пирожки были сразу же забыты.

Народа в зале пока было мало, и Хелена сама нам вынесла по тарелке каши с грибами и шкварками, свежие, ещё горячие лепёшки и напиток, похожий на квас.

Пообедав, я села подшивать плащ Дина прямо в зале, свет тут был не в пример лучше, чем в наших каморках, а менестрель перебирал пальцами струны цитры и тихо напевал. Постепенно народу прибавилось, но никто не шумел, прислушиваясь к грустной песне.

Оделся город апрелем, заполнив души пустоту.

Конечно, тебе я поверю, если вернуться смогу.

Боль моя своей силой затмила свет звёзд и луну.

Поднявшись со дна могилы, из которой пути не найду.

В пустую кружку, которую тихонько поставила возле Дина Хелена, полетели звонкие монеты одна за другой. Где-то всхлипнула одна из подавальщиц. Хозяйка подошла к менестрелю, легонько притронувшись к его руке.

– Может, споёшь что-нибудь повеселей? Не то мои постояльцы совсем загрустили.

Дин улыбнулся, ударил по струнам и запел задорную песенку о проделках какого-то плута. Скоро уже гости притоптывали в такт мотиву, не забывая заказывать еду и эль.

Я тем временем разрезала свой старый плащ и подшила поношенный подол одежды Дина. Подала ему готовый наряд. Он с восхищением повертел вещь в руках:

– Дора! Как новый!

Нашим разговором заинтересовались несколько мужчин, судя по основательно пропылённому виду, они приехали издалека.

– Дони, – прогудел один из них басом, приблизившись к нашему месту, – может, и нам поможешь? В долгу не останемся. В пути поизносились, – указал он на драный локоть рубашки.

Растерявшись, глянула на друга, не зная какую цену просить. Парень быстро столковался с троицей мужчин и те, выложив передо мной на стол с пяток киршей, пошли в комнаты, переоделись, вынеся мне свои вещи для починки. Выходит, наше проживание в Касселе мы оправдали, настроение улучшилось, и иголка замелькала в моих пальцах привычными движениями.

Когда в зале стемнело, мы разошлись по своим комнатам, попросив Хелену разбудить нас спозаранку.

Ранним утром, когда предрассветные сумерки ещё не спешили уступить своё место пробуждающемуся солнцу, мы сидели в закрытой повозке, напомнившую мне дилижанс, виденный когда-то в кино, и уезжали прочь из Касселя, первого города, в котором удалось побывать в новом мире.