Коллеги начинают переговариваться, в зале делается шумно.

– Как это относится к разработке игр, Ивлева?

– Кристина, – звуки, соединенные в мое имя, разрывают воздух на мелкие молекулы. Я вся сжимаюсь, ощущение такое, словно меня бьет лихорадкой. Мне требуется несколько секунд, чтобы перевести взгляд на Руслана и сделать вдох. Он реально позвал меня по… имени?

9. 8.2

Дарья Сергеевна замолкает. Остальные тоже перестают говорить, все внимание сконцентрировано на нас с Соболевым.

Он проводит рукой вдоль подбородка и продолжает:

– Ты хоть знаешь, какой у них процент возвратов и насколько низкая конверсия*?

Сглатываю. Соболев говорит без высокомерия, наоборот, ощущение, что мы с ним все эти семь лет общались. Гуляли. Держались за руки. Смеялись. По выходным ходили в кино или ездили на природу, как делают друзья. Да что с ним такое? Разве он может при всех мне “тыкать”?

– А вы… – вдох обжигает легкие, приходится соблюдать субординацию. – Знаете, что одну из самых успешных игр создали не профи, а любители? В конце концов, я не предлагаю вам вкладываться в неудачные идеи. Мы будем проводить соревнования между людьми, и победителям предоставим условия. Мы станем… – воодушевленно говорю я.

– Ангелами?* – заканчивает он.

Наши взгляды встречаются словно спички, которые вспыхнули в одночасье. Мой волнительный, его уверенный. Я кусаю губу, он проводит по своей языком. Мы как хищник и жертва, которые заранее уже установили свои негласные правила.

– Господи, – вмешивается Дарья Сергеевна, но Руслан даже не смотрит в ее сторону. Ощущение такое, словно в аудитории никого кроме нас нет. – Мы не инвест-фонд.

– Разве… – склонив голову, я уношусь воспоминаниями в свою юность. В те дни, когда мечтать и верить в себя было обыденным явлением. Когда для исполнения желания не хватало одного шага. Вдох. Еще один. Затем я вскидываю голову и говорю уже громче. – Вы разве не хотели новое направление? Я уверена, что мы можем привлечь людей с более не замыленным взглядом, с горящими глазами, тех, кто готов будет создать легенду.

Начальница открывает рот, опять видимо собирается отчитывать меня, как школьницу, но тут Руслан всего одной фразой вышибает весь воздух из моих легких.

– Хорошо.

– Что? – хриплым от волнения голосом шепчу я. Правда сразу поправляю себя, напомнив, что не должна теряться. – Не очень поняла вас.

– Я рассмотрю твою идею, если больше ничего, то следующий. Времени у нас в обрез. Осталось десять минут, – он тыкает пальцем по часам, намекая, что дальше слушать меня не намерен.

– Да, да, – поддакивает Дарья Сергеевна. Из-за стола поднимается коллега, нагло претендуя на мое место.

Сказать, что внутри закипает вулкан, ничего не сказать. Вот же… Мне охота запустить ноутбуком в Соболева. Он даже не дослушал, словно я пустое место. Хотя обещался рассмотреть, но разве так не говорят, когда хотят тупо отмазаться? Да и пошел бы он.

Сажусь на свое место, склонив голову, остаток митинга не слушаю выступления ребят. О своем думаю. А еще чувствую, буквально каждой клеточкой, взгляд Руслана на себе. Он такой жадный, пылкий. Я аж теряюсь.

Скорее бы уже все закончилось. Я как под прицелом сижу. В конце концов, не выдерживаю:

– Что? – не говорю, а имитирую звук одними губами. Глаза в глаза и короткая усмешка, едва уловимая, которую мне кажется никто кроме меня и не заметил. Да он издевается? Все такой же, с пулей в голове? Не похоже… Вроде говорят, наш гендиректор серьезнее самого президента.

– Руслан Михайлович, – Дарья Сергеевна заставляет Соболева отвлечься от меня, и он наконец-то переводит взгляд на экран, постукивая пальцами по столу. – Как вам?