– Давай, проходи, – махнула рукой старушка, пропуская Гордея вперед.

Комнатка, в которой он оказался, больше напоминала миниатюрную пещеру или грот. По одной из каменных стен даже небольшой ручеек сбегал, а пол комнатушки порос мхом. Запустила его одного Алевтина недаром – ему и в одиночестве там трудно было развернуться. Центр грота занимал древний пюпитр из затертого до глянца дерева, на котором лежал толстый фолиант в кожаном переплете. Причем Гордей заметил, что сшита эта кожа была из разноцветных разномастных кусочков.

– На нормальную обложку денег не хватило? – Гордей решил хоть немного уесть в ответ бабку.

– Это так специально сделано. Трудно найти людей с одинаковым цветом кожи, – вернула ему шутеечку Алевтина Никитична.

Гордей в ужасе отдернул от книги руки, но Георгий его успокоил:

– Это кожа животных. Необычных, но животных.

– И что мне с ней делать?

– Открой.

– На какой странице?

– Дальше первой не уйдешь, – пообещал Георгий.

«Да что за глупости!» – подумал Гордей и рванул обложку, чтобы открыть книгу минимум на середине.

Но книга открылась ровно на первой странице, как и предсказывал Коготь.

– Хм… я не хотел бы вас расстраивать, но здесь пустая страница. Потрепанная и грязная.

– Приложи к ней ладонь, – подсказала старушка.

– Я очень трепетно отношусь к гигиене. – Гордей не привык быстро сдаваться: если он кого решил допечь, то делал это изощренно. – Сколько человек эту книгу перелапало? Сотни? Тысячи?

– Да не бойся ты! Эта вещь – магическая, высшего порядка. Вреда от нее точно не будет, – проворчала бабка.

– Но антисептиком-то можно побрызгать?

– Антисептиком?! – задохнулась от возмущения Алевтина Никитична. – Древнейший артефакт! Да во всем мире таких всего осталось…

– Руку на страницу, – спокойно приказал Георг. Он раскусил игру, которую затеял с Алевтиной Гордей, и не хотел, чтобы их перелай затянулся.

Изобразив притворную брезгливость, Гордеи приложил ладонь к реликвии. И напрягся в ожидании – что должно дальше произойти? Его в макушку долбанет молния?

– Мне неприятно вам об этом говорить, но, кажется, ничего не происходит. Ваш древнейший артефакт мог поломаться?

– Легион других кандидатов не предлагал? – Алевтина Никитична скосила глаза на Георгия.

– Предлагал. Лиз своих выкормышей толкала.

– Но ты умудрился отыскать худшее из того, что у них было!

– Народ! Наро-о-од! Не хочу мешать вашим милым семейным разговорам, но, похоже, у меня проблемы. Я руку не могу от страницы оторвать, и тут кое-что появляется. Какое-то изображение.

– Изображение чего? – подалась бабка вперед, забыв о неприязни к Гордею.

– Кажется, молнии, – неуверенно ответил тот.

– О, черт! – Георг закрыл глаза и торопливо отвернулся от коморки.

Громыхнуло. В воздухе запахло озоном.

Кабинет у Георга был хоть и большим, но плотно заставленным всяким хламом. На стене висела копия гравюры-карты, как у Марии. Гордей уже знал, что эту карту называли Всевидящим Оком. По углам пылились глобус и астролябия, но основное пространство занимали шкафы с бесчисленными книгами, а кое-где даже со свитками. На взгляд Гордея, это было пустой тратой места – вся эта огромная библиотека уместилась бы в маленькой коробочке электронного накопителя. И искать информацию проще будет, да и читать тоже.

Мысли о захламленности берлоги Георга проскакивали сами собой, пока он сидел возле необъятного стола шефа Службы. Тот тоже был завален всякими побрякушками: Гордей нисколько не удивился, обнаружив на столешнице череп, правда, хрустальный. Все эти детали он подмечал на автомате, судорожно обегая взглядом комнату. Руки его мелко тряслись.