Спотыкаюсь, едва не лечу вниз. Но боли не чувствую, только мужские руки, тянущие меня к себе.

– Тише, Ясь. Ты явно не в больницу спешила, - Вадим крепко прижимает к себе на секунду, отступая. – Порядок?

– Нет, её тут ждут, а она разврат устраивает, - баб Маша выпускает на лестничную площадку свет из квартиры, постукивая ногой. – Врач ждёт. Иди. Или сейчас полицию вызывать будут.

– Зачем полицию?

– Ты ребенка украла, вот и вызывают.

– Как украла?

Меня на секунду затапливает такой паникой, словно я действительно это сделала. Спрятала у себя чужого ребенка и скрывала. Кровь приливает к лицу, сердце бешено колотится.

Я срываюсь с места, залетая в квартиру. Слышу тоненький всхлип малышки, сразу определяя, где она находится. Даже не реагирую на врача, которая что-то мне говорит.

– Тише, моя хорошая, - прижимаю дочь к себе, укачивая. Щечки красные, вся опухшая и в слезах. И голосок охрипший. Как же давно ей стало плохо? – Наплакалась, моё солнышко? Мама тут, всё хорошо. Тише, сейчас станет легче. Что с ней?

– А вы кто будете? – женщина окидывает меня недовольным взглядом. Поджимает тонкие губы, превращая их в незаметную полоску. – Врываются тут…

– Это моя дочь! Всё-всё, мама не кричит, - что-то падает на кухне, кажется, но не обращаю внимания. Продолжаю колыхать малютку, чувствуя, как всё внутри разрывает. От невозможности помочь, забрать её боль. – Так вы объясните, что происходит?

– Зуб у неё режется. Странно, что не поняли сразу. Первый то уже крепенький.

– Да, но… Нам говорили, что рано ждать не стоит. Прошлый очень рано вылез, и мол… Зубик, - улыбаюсь дочери, видя, что она понемногу успокаивается. – Значит, не страшно. Спасибо вам.

– Я вашей бабушке уже сказала – я с места не сдвинусь, пока вы документы на ребенка не покажете. Может, вы украли её. Дату рождения не знают, документов нет.

– Я… Сейчас, секунду. Естественно её никто не крал. Я на работе была, а тут… Сейчас.

Одной рукой жутко неудобно, но я продолжаю копаться в документах. Здесь и выписка моей школьной медкарты, и все записи и анализы беременности. При переезде всё смешалось, и не было времени разобрать.

Кто же знал, что документы понадобятся так срочно. Украла! Подумать только. А баб Маша! Не могла по телефону спросить, я бы всё ей объяснила? А так получается, что меня трясло всю дорогу от неизвестности.

– Мы только переехали, - оправдываюсь, когда нахожу документы. – Одну минуту. Но у Вики только зубик режется, ничего больше?

– Наплакалась, вот температура и подскочила. Сбивать не нужно, десна тоже ничем не мажьте. Есть специальные кольца…

– Знаю, да. Месяц назад первый полез, я всё узнавала.

– А сейчас сколько месяцев?

– Пять с половиной. Вот, - протягиваю свидетельство о рождении и свой паспорт. – Ещё что-то нужно?

– Мне хватит. Сейчас заполним всё, и я пойду. Вы извините, но это протокол. Если документов нет на ребенка, особенно младенца, то вопросы появляются.

Киваю, даже удивляясь, что сейчас есть кто-то настолько ответственный. Не просто пришел, осмотрел и ушел. У неё ведь другие вызовы, могла просто уехать дальше, закончив с Викой.

Конечно, у меня теперь точно будут седые волоски, но вдруг это кому-то поможет? Ужасные ведь вещи случаются, никто не застрахован. А так…

Диктую все данные врачу, пока дочь постепенно засыпает у меня на руках. Знаю, что меня ждет бессонная ночь. Но сейчас это уже не так страшно, всё приходит с опытом.

– Спасибо ещё раз, - уложив Вику в кроватку, я провожаю врача. Сую ей смятую купюру в карман под недовольное цоканье баб Маши. – Извините, что задержали вас.