А ещё в доме стоит странный неприятный запах.

Что-то сладко-гнилостно-затхлое смешано с запахом химии.

Говорю об этом подруге.

– Наверное, там кто-то умер, пролежал весь срок аренды, вот запах и остался, – смеётся Полина.

– Да ну, тебя, – ворчу я. – Знаешь, если бы я не побывала в доме Ивана, то этот, в принципе, сочла бы, ну-у… назвала бы его домом «ничего так».

– Из красивого места в говнецо никому не хочется, – философски замечает подружка. – А что, обратно никак? Вернись к нему, скажи, что мол, не против, чтобы твои дочки называли его папой, а он их своими дочками. И тебя прицепом в жёны пусть сразу берёт. Как тебе идея?

У меня от слов подруги глаза на лоб лезут.

– Тебе не стыдно такое предлагать? Он – незнакомый мне мужик. Может, вообще псих, маньяк, какой. Или вообще, женат.

Подруга закатывает глаза и фыркает:

– Кольцо на его пальце было?

Хмурюсь и пытаюсь припомнить.

– Кажется, не было…

– Вот тебе и ответ. Твой сосед не женат. Иди и бери его, пока он тёпленький и не сбежал из той дыры, куда ты приехала.

– Это не дыра, – шиплю я.

– Место, где нет ни одного приличного маркета, нет людей больше десяти человек, нет никакой инфраструктуры, называется дырой. И не спорь со мной.

– Я не пойду к нему, – говорю уверенно и опускаюсь на неудобный скрипучий диван в гостиной.

Мне в зад тут же впиваются расшатанные, развинченные пружины.

Класс. И я собираюсь в этом жутком месте проводить весь месяц? Да я уже хочу отсюда сбежать! Желательно, к Ивану.

Подруга на той стороне экрана чешет кончик носа и заводит надоевшую мне пластинку:

– Уль, если ты решила никогда-никогда не выходить замуж, то это не значит, что твоя жизнь кончена. Счастье в семейной жизни бывает. И ты сама это знаешь.

– Да, Поль, счастье бывает, оно случается, только раз в жизни, – говорю довольно циничным и холодным тоном. – Невозможно повторить сказку дважды.

– Пф! Раз не хочешь ничего серьёзного, то просто сделай приятно себе и ему. Ты же не монашка, в самом деле. Да, брак – это дело серьёзное, хорошо взвешенное и так далее, но секс, это не так серьёзно.

На моём лице появляется кислое выражение.

– Поля, мне не двадцать лет и даже не двадцать пять. Я уже не так красива и сексуальна, как тогда. Да и не было от него сигналов, понимаешь?

Полина прищуривает глаза, открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю её.

– Но даже если бы и были, то я не такая, слышишь? Я не прыгаю в койку к мужику потому что я не замужем и мужика давно не было.

– Дура ты просто. Сама же сказала, что залипла на его голую спину и упругий зад в трусах. Вот и бери его, пока тёпленький. Вот что ты теряешь, а?

Я прикрываю глаза и тихо смеюсь.

Моя подруга неисправима.

– Во-первых, моя дорогая Полина, самоуважение, – с нажимом говорю я. – Для меня секс – не развлечение. Это, прежде всего, взаимные чувства, страсть, притяжение. И любовь.

Подруга изображает храп.

– Да ну тебя, – фыркаю на неё.

Она становится серьёзной и говорит:

– Вот что я тебе скажу, подруга… Я знаю, что ты любила своего Павла. На моих глазах случился ваш роман. И да, у вас с самого начала было как в книгах. И Павел был как ожившая мечта всех женщин разом – красив, как с картинки, мужественный, ответственный, военный, короче, потрясный во всех смыслах мужик. Ухаживал, что завидки брали. Любовь с первого взгляда, всюду вместе, всё на двоих. Ваша любовь была красивой, но сладкой до приторности, меня даже иногда мутило, но это всё от зависти больше, ты уж прости. Но… Улечка… Это всё осталось в прошлом. Его больше нет. Он умер.

Слышать все эти слова было больно.