Голоса под окнами стихли. Я снова аккуратно выглянула и убедилась, что воины уходят, и мой хозяин вместе с ними.

Это мой шанс. Надо бежать!

Я бросилась к двери, дернула ее что есть силы, но внезапно оказалась отброшенной к стене. Снова осторожно подкралась и попробовала выйти еще раз. Результат тот же: мгновение — и я в другом конце комнаты. Что-то отшвыривало меня, как никчемного котенка.

Магия.

Я всегда мечтала познакомиться с кем-то, кто умеет творить чудеса. Познакомилась. И мне это совершенно не понравилось. Зато теперь стал ясен смысл поговорки: бойтесь своих желаний, они могут сбываться. Мои желания и мечты исполнялись наперекосяк. Наверное, судьба собрала весь хлам, все мученья в один мешок и торжественно вручила мне его при рождении. Иначе чем объяснить вот это все?

Дальше было несчетное количество попыток вырваться из комнаты. Я билась, как птица в клетке, но ни дверь, ни окна не поддавались. Я не могла выйти, не могла сбежать, оставалось только сидеть и покорно ждать возвращения голодного чудовища.

Впервые в жизни я ощутила ненависть. Черную. Настоящую. Сконцентрированную на одном человеке. Мне нужно было обвинить кого-то в том, что мой мир сломался, разлетелся на осколки, и я выбрала его.

Я ненавижу его! И никогда не сдамся! Буду сражаться, чего бы мне этого ни стоило.

Сбегу! Найду способ выбраться из этой западни. Найду способ вернуть себе свободу.

***

К вечеру я совершенно выбилась из сил. Все мои попытки вырваться на волю из этой проклятой комнаты с треском провалились. У меня даже слезы закончились — все выплакала, пока давилась собственной беспомощностью и отчаянием. Осталась только пустота. Апатия. Потому я не придумала ничего лучше, кроме как сесть в углу, привалившись спиной к стене, и гипнотизировать несчастным взглядом окно, за которым медленно догорало блеклое солнце, и тусклый закат невыразительно разливался по небосводу.

Наверное, я задремала. Потому что стены вокруг меня растворились, стали прозрачными, и я оказалась в родной деревне.

Мне снился дом. Тропка между грядками, которые я вчера полола. Я шла по ней в длинном белом платье. На голове — венок из одуванчиков, в руках — букет нежно-розовых лилий. Настроение такое легкое, воздушное, что, кажется, стоит руки в стороны раскинуть — и взлетишь.

На пороге дома меня встречала бабушка. Как всегда хмурая. Губы недовольно поджаты, брови в одну линию сошлись на переносице. Я давно привыкла к тому, что она всегда неласкова.

— У нас гости, — ее голос раздавался словно через пелену.

— Какие?

— Сейчас увидишь, — и кивнула, чтобы я шла следом.

Я поднялась по ступеням в привычный дом, но немного притормозила на пороге, пытаясь понять, откуда взялось это тревожное ощущение, которое ползло по рукам, мурашками забиралось по шее, заставляло ежиться.

В маленькой комнатке стоял гость. Один. Такой высокий и широкоплечий, что казалось, будто все остальное становится рядом с ним меньше. Я посмотрела на него испуганно и тут же попятилась, отступила бабке за спину, инстинктивно ища защиты у родного человека. Но вместо того чтобы помочь, она с необычайной силой схватила меня и швырнула к его ногам.

— Что происходит?! — я кричала. Меня никто не слушал.

Мужчина пригоршнями выкладывал из карманов монеты и ссыпал их на стол, а бабка с дедом чуть не в драку их пересчитывали.

— Что это такое? — я снова кричала, но с губ срывался едва слышный писк.

— Плата, — холодно отозвался незнакомец.

— Вы что-то купили?

— Тебя, — он обернулся ко мне, и в его глазах расплывалась бездонная тьма.