— Значит, так, — поставил ее на ноги и махнул рукой, обводя скупую обстановку, — это моя комната. Ты сидишь здесь и никуда не выходишь! Поняла?!

Она смотрела на меня широко распахнутыми, прозрачными от слез глазами.

Вот горе луковое!

— Кивни, если вообще понимаешь, о чем я, — рявкнул раздраженно.

Она испуганно вздрогнула, отшатнулась, а потом медленно через силу кивнула.

Вот я дуб. Еще больше запугал. Ладно, потом разберемся.

— Мне надо уйти. Срочно! Поговорим, когда вернусь, — снова бросился к двери, но на пороге обернулся, — ты меня поняла? Никуда не выходи!

С этими словами выскочил на площадку, а сквозняк так дверью хлопнул, что весь дом чуть не развалился. Эффектно вышло. Молодец. Чтоб уж наверняка довести бедную рыжулю до припадка.

Через пять секунд я уже стоял перед разъяренным Овеоном.

— Ты совсем стыд потерял?! — набросился на меня он. — Своих девок уже начал в лагерь таскать?

— Я… просто… — промямлил невнятно, потому что даже самому себе не мог объяснить, как умудрился в такое вляпаться.

— Чтобы через пять минут духу ее в лагере не было! Ты меня понял? — командующий был ниже меня на целую голову, но выглядел очень свирепо.

— Не получится.

— Еще как получится. Правила для всех одни. Никаких исключений. Даже для тебя! В Дестине не должно быть посторонних. Никаких мам, пап, старых приятелей и жриц любви! Последних — особенно! — он продолжал меня отчитывать у всех на глазах.

Солдаты не знали, куда деваться, маги делали вид, что ничего не слышат, зато остальные джинны угорали, не скрываясь. Я им устрою разгон!

— Здесь могут находиться только те, кто служат! И их барахло!

— Ну, — протянул неуверенно, — она как бы и есть мое барахло. Я ее купил. В Кемаре. Между прочим, дорого.

— Хельм, ты точно спятил. Тебе мало бесплатных баб, которые на тебя вешаются, так ты теперь еще их и покупать начал? — Овеон рокотал, как разъяренный вулкан. — Властелин, хренов! Барин, мать твою!

— Так вышло, — насупился я.

— Вышло у него! Значит, так, феодал ты недоделанный, гроза крепостных девок, три дежурства. Вне очереди.

Ну все. Теперь точно новая кликуха будет. Джинны мне такое не спустят, будут глумиться, пока не надоест.

— Да хоть пять, — буркнул себе под нос. Терпеть не могу, когда меня отчитывают! Молчал только из-за уважения к командующему. Резкий мужик, но правильный. Да и нагоняй, если честно, я заслужил. Но все равно неприятно. — Отдежурю.

— На кухне, Хельм! На кухне! Будешь чистить картошку, мыть баки и объедки за остальными убирать! И не дай Бог я узнаю, что ты себе опять помощников наколдовал! Навсегда за кухней закреплю! Понял?! Руками будешь работать, если головой не научился.

— Да какая кухня? — этого я точно стерпеть не мог. — Я, между прочим, дольше всех у Барьера служу!

И это чистая правда. Не два, не десять, и даже не сто лет я провел в этом месте, защищая мир от тварей. А меня хотят заставить картошку чистить!

— Вот именно из уважения к твоим заслугам закрываю глаза на твой пролет и ставлю всего три дня! Есть вопросы?

Вопросов не было. Вернее, был. Один.

— Браслеты все еще горят, — поднял руки, демонстрируя побагровевшую кожу, на которой местами образовались ожоговые пузыри.

Овеон смерил меня свирепым взглядом и, наконец, отключил эти орудия пыток.

— Сам виноват! Долго шел!

Знаю, что долго. Торговался, мать его. Рабовладелец, хренов.

— Зачем вызвали? — я потер запястья, убирая последствия призыва.

— Прорыв большой у Вдовьего Озера. Лифар их пока держит, но тварей много. Мы выступаем. Маги и пехота идут напрямую. А ваша четверка пусть идет с севера, ищите ту тварь, которая остальных из Запределья вытягивает.