Он обхватывает мое запястье и мягко проводит подушечкой большого пальца по кругу. Медленно и томно, надавливая и обжигая. Я не выдерживаю и отнимаю руку.

— Мы можем уже закончить с этим? — Я смотрю ему в глаза и говорю ровным голосом. — Разве недостаточно снимков?

Константинов пару мгновений вглядывается в мое лицо, словно там спрятан важный для него шифр, а потом дает отмашку Стасу. Он выпускает меня из рук и внимательно наблюдает, как я вскакиваю на ноги и поправляю костюм, чтобы хоть чем-то занять руки.

— Ты права, ты не готова.

Я поднимаю голову на его реплику, из-за которой у Инны случается маленький сердечный приступ и она уже берет побольше воздуха в легкие для протестов. Ведь нельзя срывать утвержденный график.

— Я завтра поеду один.

— Вы уверены, Максим Викторович? — Инна все же уличает момент и вступает в разговор. — Мы уже пообещали представить вашу невесту именно на открытии детского фонда. Это самое подходящее место, ваш будущий брак будет ассоциироваться с хорошим делом, благотворительностью…

— Нет, я хочу отложить, — уверенно произносит Константинов. — Я решил не уезжать сегодня, я тоже поживу в этом доме.

Что?

У меня округляются глаза.

— Вместе со Светланой. Нам стоит получше друг друга узнать. Пожить под одной крышей, побыть вместе.

— Я хочу перечитать договор, — бросаю поспешно.

Еще я хочу воды и свежего воздуха, чтобы не свалиться в обморок.

— Там есть пункт о совместном проживании, — отвечает Константинов.

— Но у нас же будут разные спальни? — я произношу мысли вслух, что случается со мной, когда я паникую.

А я паникую.

Я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что фиктивный брак — это моя новая работа, а Константинов — мой ужасный босс. Но ведь от боссов отдыхают? Приходят домой и забывают об их существовании до следующего рабочего утра. А тут что?! Он будет круглосуточно рядом?

Инна будет меня дрессировать под требования высшего света, а господин большой босс приручать к своим горячим рукам?

Что-то сто тысяч уже не кажутся такими заоблачными деньгами.

— Ты хочешь одну спальню? — Константинов усмехается. — Я не планировал, но можно устроить.

5. Глава 5

Константинова уводит Герман, а я остаюсь с Инной. Брюнетка подходит ближе и проводит заточенным ноготком по столу рядом с моей ладонью.

— Вы разговариваете с Максимом Викторовичем неподобающим образом, — она выбирает учительский противный тон. — Лучше бросьте это, Светлана, пока не вошло в привычку.

— Простите?

— Вы слышали.

— Нет, Инна, это вы разговариваете со мной неподобающим тоном. Вы мне не классный руководитель и не мама.

— Откуда вам знать, как разговаривают мамы?

У меня перехватывает дыхание из-за ее жестокой насмешки, я не могу скрыть эмоции и беспомощно хватаю ртом воздух. Она бьет в мое слабое место, у нас с сестрой не было родителей, нас воспитывала бабушка, да и той уже нет. Я давно привыкла, что сестра и есть моя семья. Я, как старшая, пыталась заменить ей маму, но это же невозможно.

— Вот-вот, — кивает Инна с довольной улыбкой. — Говорите только на те темы, в которых понимаете. Помните свое место, а то будет очень больно падать. Вы только изображаете, что близки Максиму Викторовичу, на самом же деле между вами пропасть. Нет, если вы будете очень настойчивы, он проведет с вами пару ночей, он любвеобилен и иногда понижает планку.

Брюнетка очерчивает границу где-то на уровне своей талии и смотрит на меня с неприкрытой насмешкой. Я же чувствую смятение: я не привыкла, что мне в лицо плюют ядом, и в первые секунды теряюсь, как идиотка.

— Я отправляла поутру на такси девушек и попроще вас. Моделей, правда, но без надежд на подиумы Парижа и Милана. Как сказал сам Максим Викторович, в барах очень плохое освещение.