Тук-тук-тук!

– Да что с вами не так? – шикнула в проем, спасая бедную дверцу.

– Со мной? Я уже десять минут скребусь, как россоха в подполе! – раздраженно проворчал Влад, укладывая тяжелый взгляд на мой халатик.

Ну не-е-ет… Так мы не договаривались.

Если у него за время поездки накопились излишки, пускай идет и выливает их… куда-то в другое место.

– Ясно, – выдохнул Влад, узрев в моем лице готовность биться до последнего. За каждый лоскуток, за каждую складочку на халате. – Выходит, из нас двоих скучал только я?

А вот это уже незаконный прием!

– Я. Была. В купальне, – максимально четко объяснила я и указала пальцем на мокрые волосы. – Вода шумела. Я не слышала.

– Тогда… доброй ночи, тэйра Хоул, – скованно улыбнулся Влад, но это было ни разу не прощание.

Он сделал шаг вперед, просунув нос сапога в дверную щель, но я не сдвинулась с прохода.

Запоздало дошло, что тэр Вольган вернулся с Рубежей. Целый, невредимый, никем на рога не поднятый. Это… волновало. В груди теплело от осознания, что с Владом не стряслось дурного на том мосту.

Вот он, вполне живой, в своем красном плаще и городских сапогах. И пыль еще не осела. Судя по крепкому аромату, он ехал верхом. От одежды несло взмыленной харпией: очень узнаваемый запах, он часто летал вокруг наших загонов в Хоулден-Холле.

– Я подумал, вдруг вам снова одиноко? – хрипло предположил Влад.

– Ваше сочинение скрасило мой вечер, – пробурчала, отводя глаза от непривычного одеяния.

Под плащом на Вольгане был черный жилет из прочной кожи с кучей каких-то заклепок и ремешков. И такие же брюки, чуть протертые в коленях. Никогда не видела его в ездовой форме – все больше в тонких рубашках да пиджаках с эмблемой…

– Вы юны, Лара. Красивы. Ваши вечера должны скрашивать иные вещи, – промурлыкал ректор, приваливаясь к косяку. – Прогулки, рассветы, друзья, возлюбленные…

– Но благодаря вашему заданию времени осталось только на сон, – я картинно зевнула, взглядом указывая на выход.

Признаваться в том, что искала его глазами и на обеде, и на ужине, я не собиралась.

– Сочинение уже готово? – сощурился Влад. – Дайте прочесть. Я проверю его сейчас.

– Вы серьезно? – опешила я.

Растерялась настолько, что отступила с прохода. Он несколько часов скакал верхом на упрямой кобылице, взмок, устал… И жаждет проверить сочинение?

– У вас что, других «развлечений» для вечера не предусмотрено? – нахмурилась я.

– О, поверьте, я часто скрашиваю вечера именно так, – рассмеялся Влад, пробираясь в комнату и распространяя вокруг терпкий запах ездовой харпии. – Работы студентов, письма их родственников… Безумно занимательное чтиво. Давайте работу сюда.

Яростнее затянув поясок, я наклонилась к сумке и выудила из нее исписанный лист. Подала ректору, добавила яркости в световом кристалле.

– Сочинение неплохое, источники выбраны верно, – изрек он через три минуты. – Но на контрольный вопрос – ошибка.

– Что? – поперхнулась. – Я до слепых глаз рылась в книгах, разыскивая его имя! Драг-хаар, никакой ошибки.

– И все-таки… нет. Поставим пока «удовлетворительно», – коварно мычал Влад. – Исправлю на золотую пятиконечную звезду, когда найдете правильное имя.

Ну что за несправедливость? Я весь свой вечер убила на поиски!

– На самом деле я пришел вас забрать, – признался он, откладывая лист на комод. – Думаю, будет честно, если сегодня вы, согласно очередности, переночуете в моей спальне.

– Ч-честно? – звук вышел свистом.

У нас с ним разные представления о честности.

– Я давно веду холостую жизнь и привык к своим купальным камням, – покаялся он, забавно морща нос. – И кровать там шире.