— Что... Что ты тут делаешь? — спрашиваю у него, — Ты должен вечером приехать. Не сейчас, — отвечаю, а он просто отталкивает меня и я едва успеваю закрыть дверь в кухню.

Он тянет меня на себя и прижимает к стене, зажимая горло. Все происходит за секунду. И внутри все сжимается от страха. Костя делает это неприятно, больно и реально перекрывает кислород.

— Где бумаги? — шепчет, прижимает себя ко мне, а горло начинает жечь.

— Их тут нет. Они у родителей в доме, — тихо со скрипом отвечаю, но он сжимает сильнее.

Я хватаюсь за его руку и впиваюсь ногтями. Судорожно мысли бегают в голове, а он не двигается, будто и правда хочет придушить. Начинаю задирать ноги, чтобы оттолкнуть, но все выходит как-то неловко. Не мо нему. Паника. Меня начинает охватывать дикая паника.

Но он резко отстраняется и ухмыляется.

— Тогда сходи, познакомься.

И просто выходит. Я следом закрываю за ним дверь и меня начинает трясти. Так сильно, что руки буквально трясутся. Иду к зеркалу и вижу красные следы на шее. Зачем он приходил? И как мне теперь быть?

А если у меня вообще не получится достать, то что тогда? Он меня в могилу, а Милу в детский дом? Просто потому что я не нужна? Я смотрю на свое отражение в зеркале и мерзко. Закрываю глаза и дышу. Стараюсь успокоиться. Мне нельзя показываться в таком виде перед ребенком. Я просто не смогу нормально объяснить откуда эти следы. Иду в ванную комнату и включаю горячую воду. Начинаю тереть место где саднит, но я лишь делаю хуже. Место печет, жжет, а горло горит.

И как мне идти в этом красивом платье? Мне хочется сделать приятное Макару. Он так старается, хочет помочь избавится от Кости. Рискует многим... А я...

А я должна признаться. И сделаю это прямо сегодня вечером.

Иду в комнату, достаю там свитер, но убираю, на улице не настолько холодно. Поэтому на глаза попадается бежевый, атласный платок и в голове созревает план. Можно его повесить на шею и пойти в том платье. Никто не будет видеть красных отметин, особенно после того, как я их замаскирую. Возвращаюсь к малышке и она доедает свою кашу. Как только завтрак был закончен. Я решаю пойти начать сборы. Времени еще было предостаточно, но лучше быть готовой заранее.

Малышке делаю прическу и пока заплетаю ей волосы, проходит немало времени. Так как у меня совершенно нет инструментов для укладки. Поэтому просто расчесываю волосы и заплетаю одну пышную косу. Но понимаю, что если что волосы помогут скрыть синяки и распускаю обратно. Достаю косметичку и наношу косметику на лицо и уже проявившиеся синячки. Поправляю шарфик и подхожу к красивому платью. Сначала надеваю на себя и застегиваю туфли, малышка смотрит и не может оторвать от меня взгляда. Она улыбается и я сама хочу улыбнуться, но не могу. Тоска пожирает меня изнутри.

Беру платье Милы и помогаю ей надеть его и застегиваю сзади. С сандалиями она сама справляется и как только заканчиваются наши сборы, мы выходим в прихожую и смотрим на себя в большое зеркало.

Мы красивые. Это очень элегантно и шарфик в тему.

Дверь открывается и входит в коридор Макар. Малышка смотрит на него и улыбается.

— Как мы тебе? — смеется и я поднимаю на него взгляд.

— Восхитительно, — отвечает он и у меня мурашки бегут от макушки до кончиков пальцев.

— Боже, сумочка, — хлопает Мила по лбу ладошкой и бежит в комнату.

Ее нет долго. Почти минута уже проходит, явно Мила что-то ищет или просто решили поиграть.

— Мы готовы, поэтому если торопимся, можем ехать, — поворачиваюсь к Макару и ловлю на себе пронзительный взгляд. Он заставляет внутри все переворачиваться и щебетать сердце. — Мебель привезли, она уже была собрана, — и Макар делает шаг ко мне. — Продукты тоже, — еще один в мою сторону и в горле пересыхает. — Платье, не стала заказывать, это очень красивое, — и он становится прямо напротив меня и поправляет волосы.