У Аскара тонкая верхняя губа, а нижняя полная. Где-то я слышала, что мужчины с тонкими губами эгоистичные, скупые, придирчивые и изворотливые. Сложно судить, насколько это применимо к руководителю, я ведь его почти не знаю.

— Я почти закончил, — бросает в пространство огромного кабинета, но больше никак не реагирует на мое присутствие. — Присаживайся.

Занимаю место напротив него.

— Я хотела у вас уточнить…

— Можно на ты, Оль, — он отрывается от документов и поднимает на меня тяжелый взгляд, — когда мы остаёмся вдвоём.

Нервно сглатываю, потому что замечаю: Аскар вскользь прошёлся отстранённым взором по моему декольте и остановился на губах.

— Я хочу обсудить сложившуюся ситуацию.

— Оль, будем честны друг с другом. Я немного расстроен, как ты говоришь, «сложившейся ситуацией». Какой у тебя срок? Два? Три? Четыре месяца? Ещё столько же, и ты уйдёшь в декрет. А я, извини за выражение, останусь с голой задницей, — его тон повышается. Совсем немного. Но неприкрытое обвинение ранит. — А отдел продаж — без грамотного руководителя. Это несерьёзный подход. Любому человеку понадобится время вникнуть в работу. А тебе, вместо того, чтобы перенапрягаться с новичком, нужно больше отдыхать. Разве не в твоих интересах было раньше об этом задуматься?

— Я именно это и хотела обсудить. Я не планирую уходить в декрет.

— Ты… — он осекается на полуслове. — Ты… что…?!

Пилит меня ошарашенным взглядом. Брови сошлись над переносицей. Широкая ладонь ложится на столешницу.

— Я хотела договориться на будущее. И попросить оставить меня.

— И как ты себе это представляешь? — возмущению в его голосе нет предела.

— Я буду работать вплоть до родов, — видя перекосившееся лицо руководителя, тут же поправляю себя. — Ну почти. А потом… Мне всего лишь нужно будет восстановиться месяца два. И я выйду на работу. А в первое время могу работать удаленно. Это же возможно, правда?

Он молчит и просто на меня смотрит. Я совсем не понимаю его реакции.

— Да, я знаю, что удалённая работа — это не полноценное присутствие в офисе, и пойму, если вы захотите урезать мне зарплату… частично…

— Оля. Ты себя слышишь? — неверящим голосом перебивает мою речь.

— Естественно.

— А ребёнком кто будет заниматься? Он будет болеть. И ему нужна мама вообще-то.

— Я первое время буду рядом. А потом… буду с ним вечерами. Ночью. Пожалуйста, позвольте хотя бы попробовать. Если вас не устроит…

— Оля, меня это уже не устраивает.

Я опускаю глаза на свои руки. Что ему ещё сказать? Что? Правду? Что беременна от него, а с мужем развожусь, потому что у того вторая семья уже два года?

Я не хочу, чтобы Аскар знал. У каждого своя жизнь. Мне присутствие мужчины не нужно. Одной будет проще. Мне бы только работу сохранить.

— Я хороший специалист, — вновь смелый взгляд скользит по лицу руководителя. — И я давно работаю в нашем салоне. Вам нужен профессионал, мне — работа. Все взаимно.

— Оль. Вас с ребёнком что, содержать некому?

— Мы вроде как не мою личную жизнь обсуждаем.

— И все же.

— Я не могу позволить себе зависеть от мужа.

— Почему?

— Так сложились обстоятельства.

— Лучше бы ты тогда позволила мне пройти. В свой номер. Кому ты верность хранила? Человеку, который не в состоянии взять на себя ответственность за своего ребёнка, несмотря на ваши с ним проблемы? Он отказывает тебе в содержании?!

Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Но зато я нервно ломаю пальцы под столом, и в оглушающей тишине раздаётся громкий хруст.

— Я бы не хотела это обсуждать. Это… это… слишком.

— А в ту ночь ты уже знала о беременности?