Мужчины останавливаются молча. Ждут, пока босс сам обратит внимание.

От удушающего аромата сирени и роз кружится голова. Ветер доносит от мангала горячий воздух, приятно пахнет дымом. Мужчина помешивает ярко-оранжевые угли кочергой. На блюде рядом лежат шампуры с насаженными на них перепелками. Он выкладывает шампуры на мангал, неторопливо моет руки в фонтанчике, и только затем направляется к нам.

Ему хорошо за пятьдесят. Ближе к шестидесяти.

В лице есть что-то восточное. Черты грубые, густые брови, несмотря на возраст я бы назвала его привлекательным мужчиной. И влиятельным. Старый лев – это все равно лев.

Седые волосы красиво подстрижены и уложены. Светло-серые брюки, рубашка такая белая, что отдает синевой. Он выглядит симпатично и безобидно, как богатый пенсионер на отдыхе. Но когда смотрит на меня, становится страшно. У него взгляд хищника из дремучего леса, жесткий и плотоядный. Так смотрит тот, кто спрашивает мысленно – а ты съедобная, девочка?

Я его не знаю.

Ни разу не видела, хотя облик кажется слегка знакомым. Возможно, похож на какого-то актера. сердце начинает бешено биться, когда он смотрит на меня… Меня словно втолкнули в клетку со львом и ждут – сожрет или нет.

Кто он – враг Яра? Будет шантажировать его, выкручивать руки, принуждая к сделке? Или зачем я им? Мысли проносятся вихрем, стараюсь подавить их, чтобы не расшатывать нервы.

Яр разберется. Я верю в него.

– Тебя Карина зовут? Присаживайся.

– Иди, – велит бугай и отпускает плечо.

Я прохожу в беседку. Она увита плющом и виноградом. Искусно вырезанные столбики поддерживают крышу. Внутри скамейки со спинками и длинный стол. От мангала приятно пахнет поджаривающимися перепелами. Накрыт стол: поломанный кусками лаваш, овощи, нарезанные тонкими ломтиками, два графина – один с квасом, в другом томатный сок. Несколько чистых стаканов и бутылок с минеральной водой. Стол накрыт на четверых. На меня место не предусмотрено, и я сажусь с краю. Руки дрожат, но чувствую себя более менее сносно.

Мужчина бросает взгляд на выступающий живот.

– Не бойся, Карина, – говорит он, помешивая угли кочергой. – Мы не звери. Тебя не обидим. Побеседую с Яром и поедешь домой.

– Обещаете?

Детская просьба, он усмехается.

– Обещаю.

Почему-то я не верю.

Мужчина снимает поджаренных перепелок. Подрумяненные ароматные тушки раскладывает полукругом на блюде, в центр кладет разрезанный на части спелый гранат, раскрытый цветком. Посыпает тонкими кольцами лука.

– Угощайся. Покушай с нами.

Смотрю, но остальные берут еду с общих блюд.

Удачно меня похитили: к обеду.

На свою тарелку он кладет целых трех перепелов, и на мою двух жирных птичек. Докладывает ломтики редиски, огурцов и помидоров, кусок лаваша. Не свожу глаз с аппетитно подрумяненной перепелки. Живот меня не беспокоит… А вот голод – еще как.

– Что будешь пить?

– Сок, – прошу я.

Он наполнят стакан, садится за стол. К нему присоединяются двое подчиненных. Я ставлю на начальника охраны и «правую руку». То, что рука именно правая, вижу по поведению. Такие люди со своими шефами становятся ближе родственников и друзей. Это уже не просто отношения начальник-подчиненный, а практически боевое братство.

Кто второй, не понимаю.

Симпатичный, но потрепанный сложной жизнью мужчина лет тридцати пяти. Мощный, недружелюбный, с пронзительным взглядом. В костюме от неплохого бренда. Сложив в замок напротив рта руки, он смотрит не на перепелок, а на меня, словно я главное блюдо ужина.

Есть под таким взглядом решительно невозможно. Но я все же разделываю птичку и пробую ножку. М-м-м… Вкус, надо сказать, великолепный.