– Я не знал, – серьезно отвечает Яр, и качает головой. – Будем считать, я их купил их не нашим детям… а для сирот в детском доме. Сегодня же поеду и отдам на благотворительность, хорошо?

Я утыкаюсь носом в сгиб локтя, стараясь заглушить рыдания. Нужно успокоиться, но я не могу. Во мне поселяется такой нерациональный и дикий страх, что хочется выть в голос.

– Все, – он накрывает мою голову ладонью. – Не плачь, Карина. Все хорошо.

Яр вызывает медсестру, и та зовет врача. Мне вкалывают успокоительное. Засыпаю, а когда снова открываю глаза, Яра уже нет, на его месте дежурит медсестра. В палате темно – поздний вечер.

– Как вы? – она встает, взгляд скользит по монитору, она проверяет пульс.

– Как дети? – со страхом спрашиваю я.

– Все хорошо, не волнуйтесь. Ваш супруг сказал, вы покупки вещей испугались.

Он не мой супруг, мысленно отвечаю я.

– Не тревожьтесь, – добродушно продолжает медсестра, поправляя подушку. – Приметы не всегда срабатывают. Вот говорят, когда птица в дом залетает – к беде, если не сказать к смерти. И знаете, когда мою мамочку оперировали, об стекло голубь ударился, в дом влетел и упал. И знаете, что случилось?

– Что? – затаиваю дыхание.

– Ничего, – улыбается медсестра. – Мама выздоровела, а голубя соседским мальчишкам отдала, они его выходили.

Несмотря на добрую улыбку, медсестра напряжена.

Может, из-за истерики на ровном месте, а может в другом дело.

– Сегодня переночую в палате с вами.

– Не стоит… – бормочу я.

– Ваш супруг этого хочет. Чтобы вы всегда были под присмотром. У вас двое деток будет, это большая ответственность…

Она что-то еще говорит, удобнее устраивая меня на кровати. Расслабляюсь на подушке. За мной присматривают. Может я и перегнула палку. Но у меня были причины.

Через несколько минут приходит смска. Как ни в чем не бывало, Яр пишет:

«Как себя чувствуешь, дорогая? Завтра заеду. Привезти пирожных?».

«Да».

И больше никаких неприятных сюрпризов.

Но что-то меня тревожит. То ли подарок так подействовал, то ли от меня что-то скрывают. И я понимаю: пока в положении, меня будут максимально оберегать.

Несколько дней напряженно прислушиваюсь к себе. Но все спокойно, врачи уверены в себе, и я забываю о той покупке. Постепенно страх улетучивается. Заняться нечем, и я погружаюсь в книги, чтобы отвлечься.

Около десяти звонит телефон, я пугаюсь увидев незнакомый номер. Сомневаюсь, вдруг это снова подруга Яра, но все же решаю ответить. Вдруг это сестра…

– Карина, привет, – растерянный женский голос кажется незнакомым, но вдруг обретает знакомые интонации из далекого детства. – Это мама.

– Мама? – это так неожиданно, что давлюсь словами.

С мамой мы не разговаривали очень давно. Так давно, что с трудом могу вспомнить когда. Наверное, пару лет назад… Или на мой выпускной из вуза. Не помню. У нее давно новая жизнь, семья, и ошибки молодости ей не нужны. Она оставила меня бабушке в детстве и уехала в столицу, добиваться лучшей жизни, а забрать забыла.

Я выросла без нее. А у мамы новая дочь, муж, и дом полная чаша.

Почему она звонит?

– Дочка, я слышала, ты поругалась с… с мужем.

Она забыла, как его зовут?

Я приглашала маму на свадьбу. Она даже пришла. Подарила скромный подарок – сервиз посуды. Я дорожила им. Тогда я еще надеялась наладить с ней отношения. Пусть в детстве между нами не было близости, но я надеялась на взрослые отношения мамы и дочки. Наверное, как все брошенные дети, я надеялась, что мама поймет, как она ошибалась, вернется и полюбит меня. Я ждала ее все детство… Верила, что заберет от бабушки. Она не вернулась ни тогда, ни позже, когда я выросла. После разочарования в своих чувствах к маме, убрала сервиз подальше, чтобы не мозолил глаза. Я повзрослела и поняла, что ей не нужны отношения. У нее есть новый ребенок.