- У тебя критическое количество функционирующих эритроцитов. Алкоголь их агглютинирует.

- Так... А теперь - на человеческом.

- Эритроциты переносят кислород. Алкоголь их склеивает. Новых эритроцитов у тебя практически не появляется. А значит, скоро появятся признаки гипоксии.

- И какие признаки?

- Головокружение, слабость, тахикардия.

Морщится, и упрямо тянет водку к губам. Глоток.

- И стоять не будет.

Выплевывает обратно.

С немым возмущением смотрит мне в глаза.

Мужчины...

Складываю руки на груди.

- И поверь мне, это самая малая твоя проблема. Потому что срок жизни эритроцита месяца три-четыре. И если бы не переливания крови, ты был бы уже мертв.

- Ужин.

- Нам некогда.

Вижу, как его грудная клетка подрагивает от сердцебиения.

Сдвигая на столе в сторону приборы, достаю из принесённой сумки чемоданчики и открываю.

- Я сказал - сначала ужин! И будь добра, сделай вид, что тебе по кайфу, - давяще.

- Я не имитирую. Полчаса у тебя, - смотрю на наручные часы.

- Че-го?! - обескураженно поднимаются его брови.

- Ты хотел со мной поговорить, - напоминаю я, двигая к себе закрытое блюдо.

Открываю стальную крышку-купол над блюдом.

- Мм!.. Лобстер. Обожаю...

Желудок урчит...

Лобстер вскрыт вдоль, развернут и запечен под сливочным соусом. Рядом дольки лайма, зелень...

- Вскрыто по Видхольцу... - выдавливаю одну дольку сверху.

- Что, прости?

- Есть такой метод вскрытия трупов, - веду вилкой. - Когда нужно широко открыть грудную клетку. Например, для того, чтобы…

Со стоном засовываю в рот кусок нежнейшего мяса. Застываю в кайфе на мгновение, прикрывая глаза.

- О чем это я? Ах, да. Вот если ты будешь вести себя плохо и капризничать, очень скоро я тебя вскрою именно так.

Закатывая глаза, Данияр бросает вилку в чашку.

С аппетитом уплетаю лобстера, стимулирующе кручу кистью.

О чем там нам нужно поговорить?

- Одному из нас явно нужен психотерапевт.

- Да. Не повредит. Могу тебе посоветовать хороших специалистов из онкологии, которые работают с неизлечимо больными.

- Ты, блять, издеваешься, я не пойму?! - взрывается он. - Ты вроде как должна мне дать надежду? Нет??

Вытираю салфеткой губы, строго глядя ему в глаза. Делаю глоток вина.

- Ты будешь делать всё, что я тебе прикажу, - моргаю ему внушающе. - И пункцию тоже.

Сталкиваемся давящими взглядами.

- Или - что?

- Или - мы теряем ТВОЁ время. Его мало… Быть может, пара недель… месяц… Некоторые процессы необратимы. Риски растут по экспоненте.

Нервно и лениво бродит по "камере" психуя, и словно в поисках - по чему бы зарядить.

- Сэм! - резко и зло.

- Слушаю, - голос в динамике.

- Нет... всё. Ничего не надо.

Вздох...

- Пусть всегда будет небо... пусть всегда будет телки... пусть всегда будут деньги... пусть всегда буду я! - напевает он.

- У тебя психоз, я понимаю. Этот этап называется "торги", ты саботируешь. Следующий будет "депрессия". Давай, попробуем успеть до ее наступления? Прими всю опасность своего состояния. Ты не всемогущ и не бессмертен. Ты - пациент. Я - на твоей стороне. Падает на кушетку.

- Ладно. Что надо делать?

- Для начала, можешь добавлять к каждой фразе "моя госпожа", - допиваю вино.

Было вкусно.

- Это ещё зачем?

- Для фиксации власти между нами и… для моего удовольствия!

Глава 4 - Меня убили

Ненавижу!

Ненавижу инъекции, капельницы, переливания и другую инвазивку.

После всех износов, что натворила со мной сегодня "моя госпожа", валяюсь на кушетке. С ещё одной сигаретой.

И да... Я чувствую слабость, головную боль и тахикардию.

Да, я блять весь мокрый после пункции этой долбанной! Мне ещё и кость прокололи до кучи. Охуенной такой иглой! Когда видишь ее в руке человека, который подходит к тебе, единственный рефлекс эту руку сломать, и всадить иглу в нападающего.