Каждую историю, с которой можно начать статью, я называю зачином. И такой зачин должен быть в любом материале, чтобы читатель зацепился. А чем его зацепить? Либо ярким фактом, либо человеческой судьбой. Людей интересуют люди.
– Но при этом складывается ощущение, что отношение к герою у вас прагматично-служебное. Он нужен для зачина, но дальше вы не сильно углубляетесь в его личную историю…
– Если факты созвучны какому-то общественному резонансу, то они в общую историю попадают. Иногда надо закольцевать текст: начинаю с них, как в статье «Я люблю», и заканчиваю ими. В конечном итоге людям интересно не только наживку проглотить – им хочется узнать, а что дальше с этой конкретной судьбой. В данной статье рассказывается, что они живут в Смоленске, что в России не смотрят, какая у тебя нация…
– Вы сказали, письма приходили сотнями. На эту статью был какой-то отклик?
– Да. В 1991 году люди еще письма писали: о том, что надо держаться за любовь, семью – за вечные ценности. А статья, на которой они приходить перестали, была про автомобилизацию
– о том, что промышленный подъем в России начнется именно с нее. (Что, собственно, и произошло. Мы просто долго раскачивались, потому что у нас было много нефти и газа.) Но людям в то время уже стало все равно, потому что они выживали и думали, как бы не умереть с голоду. Писем в редакцию мешками больше не присылали.
– К вопросу о вечных ценностях – вы и сейчас разделяете эту позицию?
– Конечно. У нас сегодня тоже много политизированности. Людей вовлекают в эту тематику с помощью ток-шоу. А на самом деле в хорошо организованном обществе политикой может интересоваться 10–15 % населения. Она становится массовым явлением в переломные моменты, когда гражданскому обществу требуется проявлять повышенную активность. А в остальное время – у каждого свои интересы, в зависимости от уровня духовного развития.
Глава 3
«Нужно объяснять, почему мы живем именно так»
На примере еще одной своей масштабной публикации автор рассказывает, откуда берется бедность отдельного человека и целой страны; как выстроить правильные отношения с деньгами и для чего они на самом деле нужны.
– Поговорим еще об одной вашей статье того периода – «Бедность». Плюс вторая статья – «Русское богатство», вышедшая через 15 лет. В первой вы вспоминали царскую Россию, во второй – СССР. Считаете, это теперь некий образец?
– Нет. Там я тоже не вижу ничего хорошего. Могу этот разговор начать с дискуссии с сыном. Недавно я с ним встретился. Он работает учителем в школе. Даже завучем. Молодой парень. Раньше ходил в бизнес. Работал. Сам пробился. Начинал официантом. Перешел в крупную финскую торговую сеть: продавцом, потом заведующим отделом, затем его забрали в головную структуру – продвигать товары и развиваться дальше. Но тут грянул кризис, и в 2009 году сына вернули обратно завотделом. Ему это не понравилось, и я взял его к себе – заместителем директора по продажам в маленькое предприятие в Калуге. Неожиданно он бросил и эту работу. Год сидел, к чему-то готовился. Я молча наблюдал. А сын взял и ушел трудиться в школу. Оказывается, за это время закончил заочно институт, сдал экзамены и устроился учителем биологии. До этого у него тоже было ветвистое прошлое: бросил школу, пошел в медучилище. Выпустился – стал медбратом. Я ему говорил: «Дальше врачом пойдешь». Нет. Четыре года болтался – искал себя. Параллельно учился в академии туризма. И вот теперь завуч.
Встретились мы – и заспорили. Я так понимаю, у молодого поколения соответствующими публикациями, показами всего и вся в определенном ключе сегодня тоже вырабатывается определенная точка зрения. Мой сын родился в 1986 году, когда уже начался распад Советского Союза. А сейчас он вполне современный молодой человек. И у нас уже идет дискуссия поколений.