Для согласования с наблюдаемыми движениями планет на небосводе в птолемеевскую модель пришлось ввести большое количество эпициклов и дополнить ее некоторыми ухищрениями – например, допустить произвольное смещение центра деферента относительно центра Земли. И тем не менее эта сложная и громоздкая модель продержалась четырнадцать столетий, пока наконец Николай Коперник и Иоганн Кеплер не создали современную гелиоцентрическую картину мира, в которой планеты движутся вокруг Солнца с переменной скоростью по эллиптическим орбитам.

Ну вот мы и приехали. Никто и никогда еще непосредственно не наблюдал темную материю, но мы считаем, что она существует. И при этом следует постоянно помнить о наличии в наших аргументах неявных предположений и осознавать, сколько потребовалось всевозможных ухищрений и поправок, единственное назначение которых – удержание на плаву теории. Ну ведь не хочется, чтобы нас снова сбили с пути эпициклы, не так ли?

Эта мысль не дает покоя. То ли вокруг нас немерено темной материи, которая досадным образом прячется от современных сверхчувствительных приборов. То ли все эти ученые усердно гоняются за призраком.

Джим Пиблс не уверен, что мы когда-либо получим окончательный убедительный ответ на вопрос о темной материи или общей теории всего. И, по его словам, даже если мы придем к такому всеобъемлющему описанию природы, нет никакой гарантии, что мы сможем сравнить его с реальной Вселенной. С какой стати природа должна предоставлять нам какие бы то ни было свидетельства? Конечно, в прошлом удавалось найти необходимые для доказательства или опровержения теорий данные, но в будущем все может измениться. Весьма возможно, что мы выйдем на некий предел, когда требуемые свидетельства уже невозможно будет получить. Временами Пиблс приходит в ужас от мысли, что у нас будет полностью внутренне согласованная теория, которую мы будем не в состоянии проверить. Увы, нет никакой гарантии, что мы этого избежим.

Нет, Пиблс не слишком обескуражен тем, что может не дожить до решения проблемы темной материи. Он сказал в своей нобелевской лекции: «Я рад, что могу передать новому поколению много интересных научных загадок, которые сам не смог решить»^>4. За два месяца до этого в интервью главному редактору сайта Нобелевской премии Адаму Смиту Пиблс выразил надежду, что это новое поколение очень удивится, когда узнает, что же собой представляет темная материя. «Моя романтическая мечта состоит в том, что для нас это опять будет большой сюрприз»^>5.

Сотни блестящих молодых ученых в астрономических обсерваториях, лабораториях физики элементарных частиц и институтах космических исследований усердно трудятся, чтобы романтическая мечта Джима Пиблса стала былью. Они не просто готовы удивляться, но и стремятся к этому. И, разумеется, похоже, что темная материя – это всерьез и надолго. А теперь нам надо узнать, что это такое.

Дзюндзи Наганома, сидя за столом, глядит на графики и числа на мониторе компьютера. Можно подумать – ничего особенного. Но это не какой-нибудь обычный кабинет. Вокруг стола полно полок, контейнеров и стопок коробок. Наганома в защитном шлеме и куртке – температура не выше плюс 10 градусов, и сюда не попадает дневной свет. Его «кабинет» – это стометровой длины пещера, слабо освещенная прожекторами на сырых стенах, увешанных трубами и кабелями. Повсюду огромные инструменты, назначение которых с виду не поймешь. Пещера соединена с другими похожего размера пещерами служебными туннелями, настолько широкими, что по ним могут проехать грузовики. Весь комплекс расположен почти на километровой глубине в итальянских Апеннинах.