Сначала я не понимаю, что это за цифры в смс, даже думаю, что мне показалось. А потом хмурюсь и быстро пишу Кириллу:

“Ты с ума сошел? Это очень большая сумма!”

“Не переживай, для меня это не проблема, – прилетает ответ. – Платье и обувь столько стоят. Не думай о цифрах, просто сходи в этот магазин и купи.”

Следом он скидывает геолокацию, я устало тру лоб, жалея, что ввязалась в историю с благотворительным ужином. Ради пары часов отдавать столько денег на шмотки! К тому же для меня это слишком как-то… Конечно, это деньги Кирилла, он хорошо зарабатывает, но я ему никто.

Однако отказываться поздно, уверена, я его этим обижу, потому после универа еду в магазин. На цены лучше действительно не смотреть, а то голова сразу кружится. Благо, знакомая Кирилла берет меня под свое крыло и тактично не замечает дырки от сигареты на дешевом пуховике. Я чувствую себя героиней из фильма “Красотка”, хотя и непонятно почему. Все это инициатива Кирилла, я бы лучше осталась в общаге.

— Фигура хорошая, – одобрительно кивает женщина, – сейчас подберем подходящее платье и обувь.

— Я не умею ходить на каблуках, – предупреждаю ее.

— Справимся, – подмигнув, женщина исчезает, оставляя меня одну в примерочной.

Я оглядываю себя в зеркало, стоя в нижнем белье. Признаю, фигурой судьба меня не обделила, только родителями, хотя я бы предпочла нормальную семью и с радостью отдала бы за нее и тонкую талию, и стройный ноги, и грудь третьего размера.

Лицо у меня довольно обычное, немного грубоватые черты, но в целом вроде симпатичная. Не писаная красавица, от которой мужики плашмя падают на землю, но вполне себе. Жаловаться нечего – вот что точно.

Я готовлюсь к долгим примеркам и спорам, но не зря женщина работает тут консультантом. Она приносит отличное платье: черное, до колена, сидит по фигуре, спереди с правой стороны небольшой вырез, квадратное декольте смотрится одновременно мило, строго и женственно, выделяя грудь. На ноги женщина приносит сапоги на небольшом широком каблуке и с платформой, выглядит молодежно, а главное, ноги при ходьбе не ломаются.

— Вы кудесница, – говорю ей, осмотрев себя в зеркало, женщина только широко улыбается, добавляя:

— Давайте еще нижнее белье под платье подберем.

Когда расплачиваюсь, интересуется:

— Вы ведь подруга Гали? Как она?

— Хорошо, – вру я. – Проходит новую терапию, врачи говорят, есть все шансы встать на ноги.

Она задумчиво кивает и хмурится, но потом снова натягивает улыбку.

— Даст бог так и будет.

Магазин я покидаю со смешанными чувствами. Женщина как будто потускнела после моих слов, хотя по идее должна была обрадоваться. И Кирилл сказал ей, что я подруга Гали, значит, она его знакомая?

— Все получилось? – Самохин, словно чуя, звонит, а я почему-то думаю, что ему отписалась консультант.

— Да, все отлично. Даже немного денег осталось, переведу тебе, как в метро спущусь.

— Оставь себе, нет проблем. И спасибо еще раз, что согласилась.

— Да не за что. А эта твоя знакомая, которая в магазине? Или Галина?

— А что?

— Просто она интересовалась ее здоровьем. Прости, я сказала, что новая терапия дает хорошие шансы на выздоровление, не знаю, что на меня нашло. Теперь вот думаю, если ты говорил другое...

— Не переживай, Аня не близкая знакомая. Мы не обсуждаем с ней здоровье моей жены, но в этом магазине одеваются многие наши общие знакомые, так что…

— Ясно. Все равно извини, что влезла не в свое дело.

— Брось, Кристина, ты нам с Галей почти как семья.

Я чувствую, что он улыбается, и сама растягиваю губы в улыбке. Для него, конечно, эти слова значат намного меньше, чем для меня. В какой-то момент я смирилась, что у меня не будет родителей, и стала жить сама по себе, поняв: чтобы выжить, мне придется бороться за себя и свое право быть на равных с остальными.