Наверное, его улыбка виновата в том, что Соня растерялась. Улыбался парень очень открыто и искренне, ярко и обезоруживающе — так, что у Сони даже из головы все мысли вылетали. Ямочки на щеках, белые зубы, тёплый свет в солнечно-голубых глазах… Этот парень был будто бы из другого мира. Из мира, где нет ни боли, ни горя, ни слёз — вообще ничего плохого, одна радость, мороженое и розовые пони.

Такому человеку не место здесь, рядом с Соней. Поэтому обязательно нужно сказать, что она передумала… Обязательно…

Рассуждая так, Соня не заметила, как уснула.

9. 8

Юра

Утром он проснулся от лёгкого шороха поблизости — всегда чутко спал. Приподнялся на постели, огляделся — и первые несколько секунд никак не мог понять, где вообще находится. Потом вспомнил и удивился, осознав, какую дичь творил накануне.

Юра откинул одеяло и опустил ноги на пол, пошевелив пальцами. Вчера перед сном он снял носки, и теперь они лежали в изножье кровати, связанные узлом. Юра развязал их и надел, несмотря на то, что пол был тёплым.

Стыдно было ужасно. Сначала полез через перила, потом несколько раз соврал хорошей девушке, ещё и жильё у неё выцыганил зачем-то… Сейчас, утром — а утро, как известно, мудренее вечера — всё казалось каким-то особенно нелепым и дурацким. Юра всегда утверждал, что в человеческих поступках, даже в самых идиотических, должен быть какой-то смысл. Ну, наверное, должен быть… вот только Юра его не видел. Всё, что он совершил накануне, казалось ему сейчас абсолютно лишённым смысла — начиная от «попытки самоубийства», заканчивая просьбой о сдаче комнаты.

Невольно вспомнилась картинка: на плечах у человека сидят ангел и чертёнок, и оба что-то нашёптывают ему на ухо. Вот вчера Юра однозначно слушал только чертёнка, игнорируя ангела. «Бес попутал», что называется…

Впрочем, сегодня ещё не поздно всё исправить. Нужно просто извиниться перед Соней, всё объяснить, сказать, что их договорённость можно аннулировать, ведь Юре есть где жить. Да, будет стыдно, даже более чем стыдно, но это, по крайней мере, позволит ему остаться нормальным человеком хотя бы в собственных глазах. А Соня… пусть думает что хочет. Даже если заедет Юре по лицу, ничего страшного — заслужил.

Приняв это, как ему показалось, твёрдое и взвешенное решение, Юра встал с постели, намереваясь немного размяться перед душем — он привык делать утреннюю гимнастику, — но не успел, потому что из коридора в гостиную вошла Соня. Во вчерашнем халате, но с белым полотенцем на голове.

— Доброе утро, — сказала она, мазнув по Юре мимолётно-равнодушным взглядом, как у участкового терапевта во время приёма очередного скучного пациента. — Я закончила, ты можешь идти умываться.

Юра кивнул и хотел уже сказать что-то в стиле: «Соня, извини, я виноват перед тобой» — но язык у него прирос к нёбу, когда он посмотрел в её синие глаза. Это длилось всего пару секунд — потом Соня прошла мимо, к себе в комнату, но Юре хватило, чтобы растеряться и начать сомневаться в собственном решении. Несомненно, это решение было правильное, честное и порядочное, но следовать ему не хотелось. Вообще не хотелось покидать эту квартиру и эту девушку, хотелось, наоборот, остаться рядом и разгадать её. Понять, отчего Соня настолько странная и по какой причине вообще не улыбается…

Юра думал об этом, пока умывался, без конца споласкивая лицо ледяной водой, чтобы взбодриться и включить мозги. Взбодриться получилось, а вот мозги работать не желали, по крайней мере, в том направлении, в котором обычно всегда рассуждал Юра. Он старался быть объективным, никого не обманывать, да и в общем относиться к другим так, как ему бы хотелось чтобы относились к нему. И Юра знал, что ему самому не пришёлся бы по душе подобный обман. Значит, надо сказать Соне правду. Сказать, извиниться и попрощаться.