– Привет…

– Никогда бы не подумал, что добровольно посажу женщину себе на шею, – рассмеялся он и, забыв поставить меня на землю, пошёл за угол дома, где стояла его чёрная «двенашка». Эта машина так подходила моему милому хулигану, они словно были созданы друг для друга.

– Мать убьёт меня, – рассмеялась я, когда Мирон опустил меня и быстро спрятал за наглухо тонированными стёклами.

– Не убьёт, Ляля. Мы ничего страшного не делаем. Как ни странно, но со мной ты в безопасности, – Мирон завёл двигатель и, взвизгнув тормозами, вырулил из двора в сторону реки, не включая фар, чтобы не привлекать внимания.

– Что, даже целоваться не будем?

– Мелкая, а ты начинаешь меня пугать, – Мирон оторвался от дороги и внимательно осмотрел меня с головы до ног.

– Ну, поцелуй, Королёв, – схватила его за руку. – Мне почти шестнадцать!

– Почти не считается…

Мирон и правда не переходил границ, что расчертил сам для себя. Ощущала его губы только по большим праздникам, и то – в щёку… Ждала каждого его поздравления с Днем Рождения, Новым годом и Восьмым марта. Хотела ощущать колкость щетины, тепло влажных губ и густой сладкий аромат, в котором стало появляться что-то новое…

– Выходи, мелкая, – Королёв остановился в зарослях акации, достал из багажника одеяло и пакет с едой. – Ты хотела наблюдать за звёздами? Получай.

– А ты всегда будешь исполнять мои желания?

– Нет, конечно. Ты и так компрометируешь меня перед пацанами, – Мирон подхватил меня одной рукой, приподнял, позволяя вскарабкаться на его спину. – Сам не понимаю, почему я выбрал наблюдать за каким-то парадом планет, вместо вечеринки у Дония! Ты даже не увидишь эти планеты, Мелкая.

– Ну, и что? Это же не главное! Главное – смотреть в небо. Сегодня звёзды будут говорить с нами.

– Оль, а ты у врача давно была? – Мирон посадил меня на поваленное дерево, а сам расстелил одеяло, вывалил груду чипсов и рухнул на спину, хлопая рядом с собой.

– Ты – сухарь, Мироша. Посмотри в небо! Звёзды – это многовековая энергия, они были свидетелями всего, что происходило на нашей планете. Они знают то, чего не знает человек. Они таят в себе мудрость, Мироша. Они видели всю любовь мира, а ещё по ним можно гадать. Если загадать желание, то…

– Звезда падает! – вскрикнул Королёв, тыча пальцем в тёмное небо, усыпанное мигающими огоньками.

– Загадывай желание! Звезда знает, что всё будет хорошо… Звёзды не врут…

***

– Врут твои звёзды, Сладкова, – усмехнулся Мирон, поймав мой взгляд, устремленный в небо, и заскользил рукой по моему телу. – Врут!

– Это прошлое…

– А мы живём в прошлом, – Королёв отобрал сигарету и сильно затянулся, выдыхая густое облако дыма в небо, чтобы спрятаться от яркого света звёзд. – Настоящего нет. Всё, что мы делаем, оседает в прошлом, превращаясь в ил. Есть только будущее, но людям страшно думать о том, что и оно превратится в прошлое. А ты чего боишься? Того, что я разворошу твой ил? Или того, что разрушу будущее?

– Не вороши прошлое, а будущего у нас нет, – я зажмурилась, впитывая его ласковые касания. – Обещаешь?

Как только ладонь заскользила по животу, я дёрнулась и опустила руку, чтобы прикрыть свой шрам, что никогда не даст мне забыть то, что пришлось пережить в одиночку. Врут звёзды! Уже никогда не будет хорошо, потому что хорошо было в прошлом, а потом оно раскололось, переломив хребет нашей любви. Сломанное никогда не станет прежним. Пальцами будем ощущать шероховатый склеенный след шрама. Прав Мирон, врут звёзды. Нельзя им верить!

– Обещаешь?

Королёв замер, но руки моей не убрал, лишь носом зарылся в волосы, а потом поцеловал в висок и расколол своим хриплым голосом тишину: