– Эй, это ты та самая обнаглевшая модель исоргов? Зачем ты следишь за моим знакомым Виталием? – грубовато спросил Михаил. – Он хоть выйдет сегодня на работу?

– Во-первых, наименование моей модели легко запомнить: АЛ-31. Во-вторых, твой знакомый провинился, поэтому мне приказано за ним следить.

Михаил презрительно сплюнул.

– Кукла тупоголовая, нормально объяснить не можешь, в чём он провинился?

– Я – исорг АЛ-31. Живая, не кукла. Мой мозг совершеннее человеческого. Я никогда не сойду с ума. Разъяснять вину Виталия не имею права, – чётко ответила я на все вопросы.

Ухмылка появилась на лице Михаила. «Что его так веселит? Я ведь не сказала ничего смешного», – озадачилась я. Смех – ещё одна человеческая особенность, и её исоргам не дано понять. Зато наш напичканный чипами мозг в сотни раз совершеннее. Значит, эмоции вредят людям.

– Зачем ты бросила слежку и пришла сюда? – продолжал донимать меня вопросами Михаил.

– Чтобы призвать тебя участвовать в эксперименте, важном для всех исоргов и людей. Виталий отказался, но ты идеально подходишь, чтобы его заменить и стать отцом моего будущего ребёнка.

Михаил громко расхохотался в ответ. Он долго смеялся, а затем произнёс:

– Ещё говорит, что не сойдёт с ума! Ты, тупой робот, что там в электронных мозгах переклинило? Что за бредовая идея? Не приближайся ко мне с подобными глупостями!

– Значит, отказываешься? Вини в дальнейшем себя. Тебе скоро исполнится двадцать пять, как и Виталию? Это не я сойду с ума, а вы оба. Но вы сделаете важное открытие, если согласитесь. Помните об этом.

– Важное, ха! Никогда не мечтал иметь ребёнка от куклы. Вообще-то, у меня есть жена! – Михаил гневно топнул ногой – движение, несвойственное для любого исорга —развернулся и пошёл к выходу.

Я рассудила, что от обоих мужчин не добьюсь согласия, и на время отложила идею стать матерью. Но почему не попробовать её реализовать позже? После приказа Владимира забеременеть я решила, что для исорга полезно попробовать ощутить что-то человеческое – чтобы потом, конечно, отбросить как ненужное и отжившее.

Девушке снился плеск моря. Когда она просыпалась, думала, что кошмар продолжается: слышала шум волн. Ей сравнительно везло – шторма миновали лодочку Альвы. Но припасы и силы истощались.

Голубой парус сливался с морем. Растерянная девушка не знала, куда держать путь. С каждым днём Альва осознавала, что совершила глупость: не узнала, в какую сторону плыть. «Архипелаг рядом», – говорила она себе. Но не удаляется ли она от него?

Ветер часто замолкал, не давал ответа. Альва спускала парус и налегала на вёсла. Она чувствовала изнеможение. Скоро упадёт без сил, и останутся лишь бездонное небо и бесконечное море, где ей суждено погибнуть.

Последняя оставшаяся фляга с пресной водой показывала дно. Море манило к себе, но один лишь глоток – и она больше не альв, а русалка из древних сказок, услышанных от старейшин. Девушка отчаянно цеплялась за жизнь, и это единственное, что ещё двигало ею, заставляло не бросать вёсла и сражаться с волнами.

Каждое утро Альва глядела на солнце и двигалась вместе с ним на запад. Но куда отнёс лодочку беспощадный ночной ветер, пока она спала? Возможно, архипелаг от неё сегодня на северо-востоке, а не на западе, как она изначально предположила? Альва не знала ответов, но упрямо продолжала плыть неведомо куда. Девушка не догадывалась, что по ночам она отклонялась от курса на юг.

Она не поверила глазам, когда вдали появился берег в окутавшей его туманной дымке. Старейшины рассказывали, что на море случаются миражи, когда воспалённое воображение рисует дворцы и дома на водной глади. Посему Альва с опаской плыла в сторону берега. Нечто тёмное приближалось с каждым взмахом вёсел. Вскоре девушка поняла, что зрение и разум не обманули её: впереди земля. Девушка удвоила усилия. Огромные скалы нависали над морем, чуть поодаль высились ледяные пики гор, к узкой бухточке вплотную подступал лес.