Вера улыбнулась Сашиному отцу, вышло слегка натянуто. Свекор ответил на ее улыбку лучистым взглядом, и пелена неловкости исчезла. Вера улыбнулась во второй раз, уже более широко и доброжелательно.

В кресле с книгой в руках сидела молодая женщина, на нее и походил светловолосый голубоглазый Сашин крестник. Жена Сашиного брата. Вера оглядела ее беглым взглядом — худенькая блондинка, очень изящная, лишенная угловатости, длинные волосы.

В кресле напротив расплылась женщина лет шестидесяти, по паспорту она лет на десять моложе. По рассказам Саши, Вера поняла, что две женщины в комнате — мать и дочь. Мать блондинки словно сошла с анекдотов про злобных тещ: нарисованные чёрным карандашом тоненькие неестественные брови и дешевая розовая помада делали женщину похожей на клоуна из фильмов ужасов. Очевидно, импозантная по молодости, теперь же она расплылась до шестидесятого размера одежды.

— Господи Иисусе! — Необъятная женщина первой нарушила молчание. — Заявился! Мы тебя вчера ждали, думали, уж не приедешь опять. Родителей-то совсем забросил.

— Вы же знаете, Алена Михална, что в сезон добраться до вас не так уж просто. Мы больше суток простояли в пробках. — Саша с радушием обнял большое тело, будто и не называл родственницу при Вере «умалишенной старухой», затем подошёл к жене брата: — Юлечка, ты все такая же красавица.

— Это твоя жена? — Юлия приняла объятия, но не сводила с Веры пристального взгляда, свойственного симпатичным женщинам при виде потенциальных соперниц.

— Да, это моя Вера, прошу любить и жаловать, — ответил Саша. Вере хотелось быть столь же уверенной и естественной как он, но плечи и голова предательски клонились к полу. — А где Вадим?

— Боюсь, что он твою братскую любовь не разделяет. — Алёна Михайловна скривила губы в неприятной улыбке. — Как услышал, что ты едешь сюда, да еще и с женой, тем же вечером смотал отсюда удочки в неизвестном направлении.

Саша усмехнулся уголком губ.

— А жена-то твоя уж больно на Лидку похожа. — Скрипучий смех Алены Михайловны сотряс воздух. — Она как вошла, я уж подумала, что эта бедовая опять с тобой заявилась.

Саша посмотрел на тещу брата долгим недобрым взглядом. Вера видела у мужа подобный взгляд однажды и вновь до смерти перепугалась.

— Я не понимаю, о чем вы. — Голос Саши сделался глухим и мрачным.

— Да-да, я тоже заметила сходство. — Юлия подлила масла в огонь.

Сашины губы сжались в тонкую полосу. Его ноздри медленно втягивали в себя воздух, Саша всецело отдался этому дыханию.

— Подойди ко мне, Сашенька, я тебя обниму. — Вера вздрогнула, услышав голос свекра — слишком громкий и ясный для его возраста и состояния здоровья. — И пусть твоя жена тоже подойдет. Я хочу поцеловать ее.

Вера смутилась. Она с трудом сделала шаг навстречу Сашиному отцу, подавляемая пристальным взглядом Алены Михайловны и ее дочери.

Саша опустился перед отцом на колено, они тепло и сердечно обнялись. Вера долго медлила, но решила последовать его примеру. Руки старика были шершавыми и холодными. Он погладил ее по волосам.

— Добро пожаловать в семью, дочка, — произнес он, держа в руках Верино лицо. — Как тебя зовут?

— Вера, — ответила она.

— Мое имя Петр Сергеевич. Можешь называть меня так, а можешь папой. Как тебе самой удобнее.

Вера не смогла назвать его отцом, и знала, что не назовет и впредь, но была благодарна Петру Сергеевичу за такой тёплый приём.

— Спасибо, — сказала она.

— Отдохните с дороги. Завтра мы нажарим шашлычков в честь вашего приезда.

Саша взял Веру за руку и повёл по лестнице на второй этаж. Все его движения были резкими и нервными, он не удостоил жену и тёщу брата взглядом, только лишь кинул им в лицо своё надменное безразличие, как кидают крохи со стола надоевшим псам.