— Русалка забрала свое кольцо обратно, — качала головой Марыся, её бескровные губы дрожали.

Павлу оставалось только вздыхать. Мать часто упоминала некую страшную и мстительную русалку, неизменную героиню своих кошмаров. Но что общего имеет мифологическая тварь с веселой и добродушной, а главное, состоящей из плоти и крови Лидией? Риторический вопрос, Павел и не ждал от матери ответа.

Он не стал говорить невесте, что мать совсем повредилась рассудком. Ему показалось, что он беспечно улыбнулся невесте (на самом деле это был нервный тик) и сказал, что мама очень рада их предстоящей женитьбе. Лидии, впрочем, было совершенно все равно. Она смекнула, что Марыся почти не встает с кровати и, следовательно, немногое решает в семье. Пусть Павел по-своему и привязан к матери, но ночная кукушка всегда перекукует дневную.

— Я очень боюсь моря, — сказала Вера. — Оно — нечто вроде кладбища. Сколько людей тонут каждый день, а моряки и вовсе бросают своих мертвецов с корабля на дно. И так странно... Обычное кладбище вызывает трепет и смущение, а с морем как будто все так и надо. Я, наверное, единственный человек с такими странными ассоциациями. Прости меня, иногда я сама себе кажусь ненормальной.

— Значит, не пойдешь плавать? — Сам Саша уже разделся до плавок.

— Пойду, но только с тобой.

Море вовсе не было теплым. Вступив в него, Вера тут же покрылась гусиной кожей.

— По правде сказать, я не умею плавать. — Вера медленно ступала вперед, тщетно надеясь согреться. — Мама растила меня одна, у неё не было денег возить меня на море.

— А я тебя привёз! Пошли учиться, моя русалка!

Саша схватил Веру в охапку и потащил в воду. Вера брыкалась, защищалась и умоляла отпустить, но Саша швырнул ее прямо навстречу прохладным волнам. Вера захлебнулась, наглоталась морской воды и дрожала в страшном испуге. Поглощенная своим ужасным состоянием, она не заметила презрительного взгляда мужа. С гримасой отвращения он оставил жену на растерзание солёной воде и сиганул в широкие объятья надвигающейся волны.

Саша был отличным пловцом. Он плавал брассом, на спине и нырял, упиваясь морской водой. Его губы забыли морскую соль, тело отвыкло от тяжести волн. А ведь море — часть его жизни, самая прекрасная и самая ужасная одновременно. Вера тысячу раз права, море — самое красивое и самое страшное порождение природы. Именно это хрестоматийное сочетание пленяет человека навсегда, мало кто может противиться его зову. Оно прекрасно, даже когда убивает. Уж Саша точно знал это.

— У меня есть давняя мечта, — сказал Вере муж, когда уже лежал на горячей гальке. — Я хочу нарисовать русалку. Я пытался в детстве и несколько лет назад, но... не получилось. Третья попытка всегда удачна, если верить тем же сказкам. Три — магическое число.

— Интересная задумка! — Вера, как всегда, живо отреагировала на Сашину идею, которая касалась живописи.

— Я хочу рисовать с натуры. Никого не вижу в роли прекрасной русалки, кроме тебя. Твоя светлая кожа смотрится в море совершенно мистически. Лучше тебя натурщицу мне не найти.

На самом деле лучшей кандидаткой на эту роль была и остаётся Лидия. Но он уже рисовал ее в этом образе. Потом в другом. Кончилось плохо. И зачем он опять хочет полезть на рожон?

Саша задумался над этим, и его лицо приняло суровое выражение. Причина есть, и она ясна, глупо и трусливо ее избегать.

Ему необходимо победить роковой зов моря и Лидии, который он слышал все эти годы из самой Москвы, необходимо не поддаться ему. Не нужно думать о том, что Вера и есть та самая русалочка Андерсена. Прекрасная, самая хорошая, но не та. Лидия зовёт его и искушает, но он должен выстоять. Он напишет новый портрет и покончит с прошлым навсегда.