…Я медленно развернулась и на негнущихся ногах пошла обратно к дому, прочь от того, кто заставил мое сердце биться так, как никогда раньше. Я не понимала, почему он оттолкнул меня, ведь я чувствовала силу его желания и пусть я не умела целоваться и еще ни разу не была с мужчиной, наивной я себя не считала. Прекрасно знала, что мужчины делают с женщинами, да и в далеком детстве пару раз заставала Везнича с Оляной – да они того не знали, поскольку я убегала быстрее, чем оказывалась замечена.

Почему он прогнал? Неужели что-то во мне не так?

По щекам сбежали жгучие слезы. Злые, соленые и волосы вспыхнули, занимаясь огнем, но я поспешно пригладила их руками, сбивая пламя и внезапно с ужасом подумала о том, что могло бы случится, если бы вот так загорелась перед Булатом?

- Ты не узнаешь этого, - сказала я себе и поставила ногу на ступеньку крыльца.

- Вернулась? – голос Нечая пронзил тишину, как молния пробивает облака.

Я понуро опустила голову, радуясь, что в темноте он не видит слез в моих глазах.

- Ну, так иди спать, - скрипнула дверь, и старик пропустил меня мимо себя в пахнущий сыростью дом. Он ничего не сказал мне. Не упрекнул. И я ничего не сказала ему, предпочитая молча лечь на лавку. Отвернувшись лицом к стене я позволила слезам катится вниз и так встретила рассвет.

************

Гуннар и его люди ворвались в сонный дом, разбудив дружинников Булата. Северянин первым делом прошелся по комнатам и вскоре вышел из последней взъерошенный и злой. Путь ему преступил один из людей посланника. Спросил удивленно:

- Что ищешь, господин?

Гуннар повернул к нему горящий взор. В светлых глазах северянина мелькнуло бешенство.

- Где ваш предводитель? – спросил он резко.

- Да вот как с вами ушел, так еще и не возвращался, - ответил воин и прищурил глаза, - вы вместе были, вам должно быть виднее.

- Так значит, он не приходил? – допытывался Гуннар.

- Не видали, - воин развел руками.

Северянин выругался и махнул рукой своим людям, приказывая покинуть дом.

Он вышел во двор, глядя на светлеющее небо. Торстен положил на плечо другу широкую ладонь.

- Успокойся, - только и сказал он, и Гуннар вдохнул полные легкие свежего предрассветного воздуха. Его дружинники, удивленные тем, что их подняли так рано, да еще и непонятно для какой цели, топтались во дворе длинного дома, куда определил Булата и его людей Гуннар. Бросив взгляд на сонных воинов, северянин махнул рукой.

- Расходитесь, - сказал он обреченно, понимая, что Булат куда-то спрятал от него плясунью. Для себя припрятал не иначе. А может уже вовсю пользует где-то на задворках!

От такой мысли злость затопила сердце Гуннара. Он заскрипел зубами и шагнул прочь со двора.

«Она моя! Моя! – билась одна мысль в его голове. Мысль, которой он не находил оправдания, но которая тревожила его душу. - Найду, украду, заберу!» – стучало сердце, а разум тихо вопрошал: -«Да что же это такое? Что с тобой, Гуннар? Разве это ТЫ?»

Торстен догнал вождя. Пошел рядом.

- Не переживай. Булат все равно вернется и тогда мы с ним поговорим!

- Поговорим, - кивнул Гуннар и жестко улыбнулся. О, да… Он поговорит с этим посланником, да так поговорит, что тот надолго забудет, как уводить из-под носа Гуннара понравившихся ему женщин.

*********

Булат лежал на сеновале, запрокинув лицо в светлеющее небо. Вот оно из совершенно черного стало серым и яркие звезды медленно меркли, сползая к горизонту. Затем облака окрасились в розовую кайму, потекли чуть быстрее, гонимые ветром. Где-то запела одиноко птица, но Булат не слышал ее песни, думая о своем.