«Нет, – сказала себе Джулия, – я запрещаю вообще тебе на него смотреть!»

И только она успела это подумать, как из кухни выскочила Юнеса. Она замедлила шаг, так как заметила нечто особенное в их действиях.

– Достала! Иногда полезно знать укромные места Джоя! – радовалась Юнеса, любуясь красивым белым пирожным с клубничной начинкой, но, подняв голову, сказала. – А, Ланс, привет!

– Привет! – в ответ хмыкнул Ланс. – Чего пирожные у Джоя таскаешь?

– Ничего страшного! Джой и так толстый! Я может, решила ему помочь распрощаться с лишними килограммами, – усаживаясь на пуф, оправдалась Юнеса.

Ланс разразился громким хохотом.

– Я обязательно передам Джою, что ты берешь его килограммы на себя! – душевно смеясь, сказал он.

– Не хочешь? – предлагая откусить кусочек, улыбнулась Юнеса, делая вид, что ей все это по барабану.

– Нет, спасибо, – отказался Ланс, затем принял серьезный вид. – А с каких пор ты стала сладким увлекаться? Ты же вроде на диете?

Юнеса вскинула на него неприязненный взгляд и вдруг заметила, что Ланс работает на публику. Он то и дело поглядывал на Джулию, на ее реакцию… Так-так надо бы взять это себе на заметку!

– Ланс, – вдруг сказала она, прикидываясь самой любезностью, – ты, кажется, куда-то шел… не забыл – куда?

Поняв намек, Ланс медленной, распущенной походкой двинулся в сад. Девушки проводили его нетерпеливым взглядом, и как только стеклянная дверь затворилась за ним, Джулия и Юнеса вернулись к своему задушевному разговору.

– Ланс очень интересный человек, но в тот же момент какой-то странный… – поспешила заметить Джулия, забрасывая в рот маленький кусочек аппетитного пирожного.

– Ланс – это наш универсальный парень! – посмеялась Юнеса, не воспринимая слова Джулии всерьез. – Мне он иногда нравится. Но есть у него такая черта, которая отталкивает – грубость и порой неприветливость. Я даже удивлена, как это он сейчас обошелся без этого. Надо же! – она взмахнула рукой, будто, призывая к чему-то сверхъестественному. – Сама галантность!

Джулия сердечно посмеялась. Как же хорошо ни о чем не думать, а просто сидеть, расслабившись, и пить чай, беседуя и перемывая кому-нибудь косточки.

– Знаешь, – вдруг мягко сказала Джулия, вскинув глаза, как будто забросила их в далекие воспоминания. – Вот мы сейчас сидим, болтаем… а ведь раньше, в детстве, мы с Брайаном часто запирались в спальне, садились на пол, обняв игрушки, – при этом Джулия с тонкой грустинкой улыбнулась, – и начинали рассказывать друг другу все, что с нами приключилось за день. Правда, говорил в основном Брайан, так как я любила его слушать…

Слушая Джулию, Юнеса вдруг почувствовала как что-то колит внутри – это было похоже на сожаление. Ее взгляд на миг стал задумчивым и даже безрадостным, тусклым и немым. И хотя она могла остановить Джулию, она этого не сделала, продолжая слушать только самое лучшее о Брайане. А это было больно. Юнеса прекрасно понимала, кого она может обидеть.

– Однажды Брайан совершил подвиг, о котором знали только я и он, – продолжала рассказывать Джулия, – и наверно по сей день, это осталось между нами…

– А что он сделал? – стало любопытно Юнесе.

– Стащил коробку маминого любимого печенья. Она никогда нам его не давала, и он решил рискнуть.

– И как? Получилось? – ухмыльнулась Юнеса.

– Да. Но мы оба потом об этом сильно пожалели.

– Почему?

– А ты попробуй съесть коробку шоколадного печенья за ночь. Я с тех пор шоколад не люблю.

Обе девушки рассмеялись в один голос.

– Ну, Брайан герой! – непринужденно смеясь, отметила Юнеса.

– Меня обсуждаете!? – услышав свое имя, сказал Брайан, подходя к своим девочкам. Юнесу он чмокнул в губки, а Джулию в щечку. Затем сел на край кресла, где сидела Джулия, и устремил пристальный взгляд на Юнесу, от которого та даже смутилась и постаралась отвести взгляд.