Ее пальцы сжали руку Дункана, и она откровенно сказала:

– Я не собиралась прыгать. Я… – она сглотнула, – просто упала. Знаю, это все глупо, но…

Дальше она уже не могла сдержать порыв. Скрыть свой стыд было невозможно. Дункан привлек ее к себе. Горькие слезы капали ему на плечо. На миг он вообразил, что держит в руках маленького беззащитного котенка, который очень нуждался в нем. И Джулия нуждалась в нем. Он это чувствовал.

– Не плачь. Все позади. Ты не хотела, а значит, ни в чем не виновата. Просто забудь об этом, как о страшном сне.

Слова Дункана утешили ее. Мягкое поглаживание по спине напоминало ей моменты из детства, когда отец жалел ее и рассказывал о том, что жизнь намного сложнее плохой отметки в школе. Джулия раскованно чувствовала себя в объятиях Дункана, забыв о разорванной ткани на блузке, поэтому не заметила как несмело он бросал взгляд на ее грудь.

С ним Джулия была самой собой и в какой-то момент поняла, что не хочет его отпускать.

– Не уходи, – еле слышно сказала она, когда он собрался встать. – Я не хочу оставаться одна. Поговори со мной.

Ей показалось, что его лицо улыбается, хотя он не выдавал радости.

Он не отказал ей. И расположившись в турецкой позе по среди ее кровати, Дункан приготовился слушать.

И Джулия рассказала ему о своем детстве.

Эйбс

Ступив на декоративную садовую дорожку, выложенную из отдельных природных камней, Эйбс шёл по направлению к дому. День выдался тяжёлым, поэтому он зевал, чувствуя, что глаза вот-вот сомкнутся. Эйбс готов был уснуть прямо на ходу. А посему, он не пошёл к себе в комнату, а развалился прямо в кресле гостиной. Запрокинув голову на спинку, он уже чувствовал, как расслабляются его мышцы. Теперь пришло осознание того, что он дома. А дома, как правило, свои “интересные дела”.

Он как раз думал о случившемся с Джулией. Вся это история с падением в озеро казалась ему мутной. Эйбс мог бы не думать об этом. Но он всегда был любопытным. Наверное, поэтому он и стал журналистом. Уж очень он любил копаться в чужом белье.

Вдобавок, он один из первых постояльцев у Кевина Рикерсона. Он знал в доме каждого как облупленного. Даже Юнесу он успел выучить за пару месяцев. Следующей была Джулия. Эйбс пытался понять ее сущность, и пока что ему она казалась слегка с «прибабахом».

На втором этаже послышался звук закрывающейся двери. Эйбс открыл один глаз. Головой вертеть было лень. По каблукам Эйбс понял, что это девушка. Видимо, она его не заметила и сразу пошла в кухню. Эйбс проводил Джулию взглядом, а затем шмыгнул вслед за ней.

Он появился так, словно ему что-то вдруг захотелось в холодильнике. Джулия стояла со стаканом сока, мешая лед трубочкой. Эйбс пошарил глазами в холодильнике, достал баночку энергетика и сделал вид, что измучен жаждой.

– День жаркий, – пояснил он.

Джулия ничего не сказала. Она поставила пустой стакан в посудомойку и намеревалась уйти.

– Как чувствуешь себя? – поспешил с вопросом Эйбс.

– Как обычно.

Эйбс смотрел на ее скованные движения. Джулия остановилась у одного из стульев и начала что-то там отчищать.

– Зачем ты прыгнула в озеро?

– Я упала. Это нелепая случайность. Подумала, что с обрыва вид будет еще круче.

– Да? – Эйбс ей не поверил. И поэтому Дункан махал кулаками. Пусть она эти сказки другому рассказывает. – У меня другая версия, по рассказам очевидцев.

Лицо Джулии вытянулось. Что ему нужно от нее?

Она уже раскрыла рот, чтобы послать его куда подальше, но послышались голоса. Джулия узнала Брайана и дернулась с места. Рука Эйбса остановила ее. Он велел жестом быть тихой.