Четыре человека играли в «Волшебной ночи»: Кирилл, Лера, Димон и Витька. И вроде ничего особенного, но каждый из пришедших сидел, открыв рот. Словно для каждого нашлось то, что тронуло сердце.
Говорили только актёры. Тишину в зале можно было резать ножом. И эта тишина шептала о многом: о том, что вставать лицом к правде непросто. Но у гостей уже не было другого выхода.
Вдруг погасли все свечи. Наступила кромешная тьма. Опять полилась мелодия, но она уже не была нежной – яркая, зовущая, неумолимая. Она отрывала ребят от привычного поведения и пробуждала смелость:
Иди же вперёд,
Трусы не с нами.
Коли душа зовёт,
То черёд за делами.
Себя же открой,
Смелее, смелее!
Будь просто собой –
Я знаю, сумеешь!
Тамара ощутила, как по щеке что-то течёт. Она поднесла руку к глазам и с удивлением обнаружила, что плачет. Как давно она не плакала. Со смерти папы…
– Друзья! – раздался твёрдый голос, в котором сквозила доброта.
«Кирилл», – подумала Тамара.
– Теперь каждый из вас вручит мне подарки. Но не просто так. Вставайте по очереди – в тот момент, который подскажет сердце. И говорите, что вы оставляете, с чем хотите расстаться именно Сейчас и Здесь. А только после этого идите на огонёк, – одна свечка зажглась возле двери к выходу. – Тут я жду вас. И буду рад принять ваши дары, а главное то, что вы плохое в своей жизни оставите после вечера у меня.
Тамарино сердце гулко ухнуло. Но никто не услышал. У всех ребят точно также стучали сердца.
Первая начала Лера:
– Я оставляю трусость. Я хочу стать смелой – смелой в выражении своих чувств. И требовательной к ответам.
Продолжил Константин – актёры смелые люди:
– А я навсегда оставлю желание понравится другим. И открою себя такого, как есть… Посмотрим, что из этого выйдет.
Лидочка зацокала каблучками:
– А я оставлю одиночество. Хочу в жизни нормального мужика, – но даже это заявление не вызвало смеха.
«А что, имеет право, – подумала Тамара. – Кто мы такие, чтобы судить…»
Ребята выходили по очереди и говорили сокровенное. Но Тамара уже не слушала, потому что она боялась – здесь нельзя было врать. Чувство важности и значимости правды горело внутри. Здесь нельзя было врать самой себе! И это было так трудно.
Наконец, в гостиной осталась она одна. Перед ней выпорхнула мотыльком Катенька.
Тамара встала и пошла к Кириллу:
– А я хочу оставить ту маску, что носила все эти годы. Маску, которая говорила, что любить нельзя и опасно, потому что любимые люди уходят.
Сердце ухнуло ещё раз. Руки дрожали, когда она вручала подарок Кириллу. Она вылетела из комнаты, не веря, что призналась в боли, которая жила в ней эти годы. Себе призналась.
Глава двенадцатая
«Куда убежать… Куда спрятаться… Чтобы никто не видел. Чтобы никого не слышать». Мысли Тамары скакали. Чувства переполняли. Она хотела лишь одного – спасительного одиночества.
В доме, хоть и двухэтажном, где тусила большая компания, это было сделать непросто. Тамара закрылась в туалете. Холодная вода смыла слёзы, но не утихомирила бурю внутри. Нужно время! Но в дверь уже стучали.
Тамара выскользнула наружу и натянуто улыбнулась Лере. Та защебетала:
– Тамарочка! Как давно тебя не было видно. Ты изменилась. Подожди меня – хотелось поговорить.
– Со мной? – эхом повторила Тамара. – Чуть позже. Я здесь до завтра. Ещё встретимся.
Тамаре не хотелось говорить с пассией Кирилла. Особенно сейчас. Что она может сказать? Они не общались даже в институте. Лера всегда казалась Тамаре высокомерной, думающей только о внешности, девушкой. Они здоровались, но близко не общались. Неужели, она что-то заподозрила? И хочет поговорить о Кирилле?!