— А вы на что рассчитывали? Я должна просто взять и поверить в весь тот бред, о котором вы говорите? — перестав нервно накручивать чёрный локон, завела руки за спину.

Вдруг вспомнилась ещё одна причина, почему я уверенно просила отстричь парикмахера длинные волосы – накручивание прядей, один из признаков неврастении, вылезший на фоне скоропалительного развода. Дурацкая привычка и в другом мире меня нашла, а я уже и забыла, почему сделала каре.

— Бред? Девочка моя, ты видишь в зеркале чужое отражение и ты по-прежнему сопротивляешься. Ответь мне, почему? — он смотрел выжидательно, словно действительно не понимал, отчего я не могу поверить в сказанное им.

Да потому, что так не бывает! В происходящем нет никакой логики, а в волшебство и магию я не верила лет с пяти, когда узнала, что Дед Мороз – пьяница-сосед из соседней квартиры, готовый за чекушку побыть кем угодно. У него оттого и нос красный был, что с мороза и слегка поддатый. Случившиеся, как минимум, противоречит здравой логике, а как максимум… просто не бывает такого и все тут! Так с чего бы, спрашивается, верить непонятному проходимцу, уверяющему, что я попала в тело его племянницы?

— Постойте-ка, — вдруг вскинулась я, вспомнив, о чём говорил «дядя» в самом начале, — вы говорили что-то о верховном суде?

— Верно, дорогая племянница, — ухмыльнувшись, произнёс он, — тебе нужно всего лишь пройти слушание, если тебя оправдают, вернёшься домой.

— Да что же вы пристали ко мне с этой племянницей! Я – не она. Значит, слушание… А если не оправдают, что тогда?

— Умрешь навсегда, - сказал он спокойным тоном, пробравшим меня до костей.

А перспектива то не сильно радостная, я бы даже сказала, печальная какая-то. Умирать не хотелось ни в одном из миров, будь они неладны. Подойдя к зеркалу, осторожно дотронулась рукой до стекла, все ещё лелея слабую надежду на глупый розыгрыш.

Что ж, если все окружающее меня реально, то «дяде» придётся ответить на парочку вопросов, следователь я, в конце концов, или нет?

— Что ж, господин…

— Мое имя Рональд Бернисон, — тут же подсказал мужчина.

— Спасибо. Так вот, господин Бернисон, что же натворила Ваша племянница, что её отправили на верховный суд?

Привычно похлопала по бокам, в поисках блокнота и ручки, что всегда носила с собой. Закатив глаза к потолку, подавила желание хлопнуть себя по лбу. Тело-то не мое, а значит, привычных вещей здесь быть не может. Ничего, справлюсь, на память я никогда не жаловалась.

— Пыталась отравить принца , — как ни в чём не бывало произнёс Рональд, дядей у меня язык не поворачивался его называть, даже мысленно, — прямых доказательств нет, только косвенные, иначе бы…— он резко замолк, отведя взгляд в сторону.

— Иначе бы уже казнили, — тихо закончила, задумчиво закусив нижнюю губу. — Так, а почему тогда она, то есть я, не в камере заключения? Или как здесь у вас задерживают опасных преступников?

Ведь по всем правилам её должны были задержать, с одной лишь заминкой. Я хорошо знала законы своего мира, но не здешние. Ситуация осложнялась с каждой минутой моего прибывания здесь. Вопросы множились, как кролики в брачный сезон, а ответы были столь призрачны, сколь велики мои шансы выжить в неизвестном мире. И как меня угораздило попасть в тело преступницы?

— Елизара проходила обучение в Магической Академии Следствия и Дознания, и, поскольку она полностью отрицала своё участие, ей дали месяц, доказать свою невиновность.

Зашибись! Господи, ну, что я тебе сделала? Училась на одни пятёрки, академию закончила с красным дипломом, работала исправно, десятки преступников, благодаря мне, оказались за решёткой. Почему я, чем заслужила такую подставу?