— Да, — кивнул Морган. — Именно так.

— А по поводу этого знакомого человека можете посмотреть? Чтобы как-то его конкретизировать.

— Посмотреть могу, но не уверен, что это конкретизирует, — произнёс мужчина, собирая руны обратно в мешочек. — Сейчас попробую…

Через несколько минут, вновь разложив деревянные пластинки, отец Тайры, выдохнув, признался:

— Всё, что я вижу — это был человек, недовольный Заком, его действиями или поведением. Иниго ему чем-то мешал. И это связано с деньгами.

С деньгами, значит. Забавно, ведь самого Моргана с Иниго деньги уж точно не связывали.

— А пол не видите? Мужчина или женщина?

Шаман мгновение колебался, рассматривая руны — то ли пытался увидеть там что-то, то ли раздумывал, как лучше соврать. Гектор склонялся ко второму варианту.

— Нет, к сожалению.

— Что ж, спасибо, — произнёс Дайд и через секунду замер, когда Морган поднял голову и попросил с отчаянной настойчивостью:

— Тайру только не трогайте. Не просите её гадать. Она плохо себя чувствует в последнее время, особенно если обращается к силе.

— С чего вы взяли, что я собираюсь просить её?

— Это распространённый приём дознавателей — проверка информации через несколько источников. Прошу… не трогайте.

Гектор отчётливо скрипнул зубами, ощущая, как его планы рушатся, словно карточный домик. Он ведь хотел попросить Тайру. Он должен её попросить, и не только насчёт Зака Иниго.

— Вы же утверждали, что проклятье с Тайры спало после того, как вы обратились к его высочеству Аарону и он помог вам, дал свою кровь, — сказал Гектор холодно. — Выходит, это не совсем так?

— Это так, — ответил Морган чуть быстрее, чем следовало бы. — Но… из-за того, что девять месяцев Тайра сдерживала проклятье и потом тоже чуть не умерла, оно по-прежнему отбрасывает на неё тень. Моя дочь часто болеет, вы же наверняка заметили.

— Ослепла она тоже поэтому?

Морган ощутимо напрягся.

— Вероятно, но точно неизвестно. И давайте лучше не будем об этом. Тем более, что к исчезновению Зака Иниго слепота Тайры отношения не имеет.

— Согласен, — усмехнулся Дайд, невольно подумав о том, что эта фраза, скорее всего — единственная правдивая за весь сегодняшний вечер. И надежда на то, что он всё-таки сможет не превратиться для девушки в чудовище, таяла с каждой прошедшей секундой.

За день Гектор устал, как загнанная собака, и уснул сразу, как только голова коснулась подушки.

Проснувшись будто бы через мгновение, дознаватель понял, что сидит на незнакомой кухне. Обвёл глазами помещение: бело-оранжевые шторы с апельсинами, деревянный стол, покрытый кружевной скатертью с ромашками, на столе — старые газеты. Дайд протянул руку и взял одну. Поднял брови, читая древнюю заметку о самом себе и подвиге защитившего его Мальта. Видимо, именно её когда-то увидела Тайра.

Послышался лёгкий шорох, и Гектор поднял голову, оторвавшись от чтения. И тут же удивлённо замер — напротив него за столом сидела Тайра. Маленькая восьмилетняя девочка с сияющими лазурными глазами…

— Тай, — прошептал Гектор, выронив газету из рук, и листы полетели на пол, разметавшись по кухне. — Защитник…

Дознаватель хотел спросить, почему он человек, но не смог вымолвить больше ни звука. Он помнил, что когда-то говорила Тайра: он сможет стать собой в её сне, если она узнает его имя. Настоящее имя.

— Гектор, — подтвердила она, усмехнувшись. И вновь замолчала, выжидающе глядя на него.

Дайд, ощущая, как горит сердце и сжимаются лёгкие, встал из-за стола, обогнул его и подхватил маленькую Тайру на руки, всматриваясь в её глаза. Бесконечно прекрасные, всё понимающие, зрячие глаза…