Джек всегда был понятливым, понял он всё и сейчас. Развернулся и, рыкнув, посеменил вперёд, по направлению не к посёлку, а к лесу. Тайра не знала, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, в лесу самогон не водится, а с другой… Если бы Риан пошёл в Тиль, это было бы понятнее, но он предпочёл лес, который не успел изучить, и Тайре это не понравилось.

Она шагала за Джеком — пёс не торопился, шёл у ноги, и девушка привычно ощупывала тростью землю, чтобы не споткнуться, считывая направление. Она сразу поняла, что Джек ведёт её по одной из тропинок, в конце которой через час должно быть чистое озеро. Но Риан знать об этом, конечно, не мог — скорее всего, путь он выбрал произвольно.

Минут через десять Тайра услышала впереди тихий шорох травы от человеческих шагов и крикнула:

— Риан!

Он остановился, и она на всякий случай прокричала:

— Стой, пожалуйста! Это я, Тайра!

— Я стою, — крикнул он в ответ. Голос звучал нормально, и девушка приободрилась.

Ещё через минуту Тайра наконец достигла цели и, остановившись в нескольких метрах от Риана, поинтересовалась:

— Куда ты идёшь?

— Я просто решил прогуляться, — в голосе было удивление. — Я же говорил, что умею ориентироваться в лесу.

— Ты такого не говорил. Ты говорил, что ходил в походы, это не одно и то же.

— Значит, теперь говорю. Я не заблудился бы. А ты… — В голосе появилось воодушевление. — Ты волновалась?

Вот и как она должна отвечать? «Нет» — глупо, «да» — обрадуется ещё. И то, в чём для Тайры нет ничего особенного, будет считать чуть ли не признаком зарождающейся влюблённости.

— После того, что я сказала тебе утром, я не могла не волноваться. Я же совсем не знаю тебя. Может, ты повеситься решил.

— Что?.. — Риан, кажется, изумился. — Нет-нет, вешаться я не собираюсь. Я просто гулял. А ещё… я сделал кое-что. Хотел завтра подарить, но раз уж ты пришла… Возьми, пожалуйста. Это тебе.

Тайра ощутила краткое прикосновение к ладони, а в следующий миг в её пальцах оказалось что-то длинное, деревянное, похожее на дудочку.

— Что это? — спросила она, и Риан подтвердил её догадку:

— Дудочка. Я не знаю, умеешь ли ты играть, поэтому… В общем, я её зачаровал на десять простейших весёлых мелодий. Они повторяются в произвольном порядке. Можно играть и как на обычной дудочке, но я не знал, умеешь ли ты, — повторил он с какой-то странной неловкостью, словно извинялся.

— Умею, — кивнула Тайра. Она растерялась из-за этого подарка и теперь не знала, что ей делать. — На дудочке и на гитаре, папа научил.

— Хорошо, — ответил Риан и замолчал. Он всё молчал и молчал, и чтобы прервать это молчание, ставшее невыносимым, Тайра поднесла дудочку к губам и дунула.

Первой заиграла весёлая детская песенка «Одуванчики», особенно популярная здесь, на севере — под неё дети весной и летом играли и водили хороводы, некоторые даже умели её насвистывать без всяких дудочек.

Через минуту, когда мелодия закончилась и Тайра опустила руку, Риан негромко сказал:

— Такая дудочка была моим первым артефактом. Когда я немного подрос, мы её сделали… вместе с мамой. Я вспомнил об этом сейчас и решил сделать, а потом подарить тебе.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Тайра и добавила, чтобы его отвлечь: — А я не помню свою маму, она умерла при родах. У нас есть только магпортреты, которые я не вижу. Папа говорит, я на неё похожа.

— Хочешь… — Риан говорил медленно, словно не был уверен в том, что предлагает. — Хочешь, я посмотрю эти магпортреты и расскажу тебе, какой была твоя мама? Как сегодня утром, когда мы наблюдали рассвет.