Кевин перевел слова Оливера. Любопытство сверкнуло в глазах иудейских путников. Мужчина достал из тюка медный кувшин с запечатанным горлышком и протянул Кевину.

Оливер вскарабкался на фюзеляж, и штурман передал ему бесценный сосуд. Через несколько минут колдовства в чреве авиамотора Оливер вернул кувшин Кевину.

– Скажи, чтоб отошли подальше, я попробую завести двигатель, – сказал он, усаживаясь в пилотское кресло.

Кевин отвел незнакомцев на несколько шагов.

– Сейчас будет очень шумно, – предупредил он. – Не пугайтесь.

Мотор «Сопвича» завелся не сразу. Сперва он проворчал какие-то механические ругательства, пару раз кашлянул и крякнул. Но после этого взвыл на положенной ему частоте, будто радуясь окончанию вынужденного простоя. Двухлопастной винт при вращении стал почти невидимым.

Иудейские путники поначалу шарахнулись в сторону – только их мул, учащенно моргая глазами, остался неподвижен. Но когда Оливер заглушил двигатель самолета, незнакомцы снова приблизились к пилотам невиданной птицы.

– Теперь ваша страшная птица здорова? – спросила женщина, обращаясь к Кевину.

– Хвала Всевышнему, да!

– Вот видишь, – добавила она, – оказалось, что мы смогли вам помочь.

– Вы сейчас не представляете, чтó для нас сделали! – воскликнул Кевин, сияя. Потом повернулся к Оливеру, спрыгнувшему на землю: – Ну, летим?

– Как и куда? – В глазах пилота не было энтузиазма. – Во-первых, нужно сделать лыжи. А во-вторых, куда прикажете лететь, штурман?

– Черт возьми, у нас есть карта! – повысил голос Кевин. – В конце концов, за одни сутки ты не должен был забыть путь к нашему аэродрому!

Незнакомец приблизился к нему и осторожно спросил, понимая по интонациям, что мужчины ругаются:

– Что-то не так?

– Да нет, все так, – ответил Кевин. – Просто мы пока не можем лететь. Нужно колеса заменить лыжами.

Он указал рукой на шасси биплана, наполовину погрузившиеся в песок.

– Я готов помочь вам, – сказал путник. – Если это не займет много времени. Очень уж хочется посмотреть, как летает эта ваша удивительная птица! Только ты научи, что нужно делать.

– Оливер научит, – сказал Кевин. – Он лучше меня знает, как надо мастерить лыжи.

– А ты не уходи далеко. Твой друг не говорит на арамейском, и я не смогу без тебя понять, что от меня требуется.

– Куда же я уйду? – спросил Кевин. – Вот, если позволите, поговорю с женщиной. Она назвала вас дядей.

– Да, это… моя племянница, – сказал мужчина, слегка замешкавшись с ответом.

Уже через несколько минут работа кипела вовсю. Как и предлагал накануне Кевин, Оливер со случайным помощником оторвали два куска фанеры от фюзеляжа биплана. Затем, притащив пару камней, найденных неподалеку, они подперли ими корпус самолета, чтобы тот не погружался осями в грунт. Еще через некоторое время они сняли шасси. Теперь с помощью веревок прилаживали изогнутые листы фанеры вместо колес.

Все это время Кевин находился рядом – вдвоем с молодой вдовой они присели в тени стабилизатора биплана и тихо разговаривали.

– А вы откуда пришли в наши края? – спросила она.

– Издалека, – ответил штурман. – Наша страна находится за многими морями. Только это не имеет никакого значения, потому что гораздо дальше находится время, из которого мы сюда попали.

– Я не понимаю, что ты говоришь, – сказала женщина. – Но почему-то верю тебе.

– Спасибо, – поблагодарил Кевин. – Я много читал о вашей стране, даже выучил ваш язык.

– Ты неплохо говоришь на нем.

– Еще раз спасибо. Я давно мечтал приехать сюда.

– Правда? А зачем?

– Прикоснуться к древним святыням, побывать в тех местах, где хранился Ковчег завета.