– Ты пилот, тебе и знать лучше меня, – совершенно не обидевшись, ответил Кевин. – Может быть, ты уже придумал, из чего их сделать?

– А ты?

– Я придумал: нужно отодрать часть фанеры от фюзеляжа, например, между нашими кабинами. Мне кажется, этого хватит. Ну, привяжем понадежнее…

– Ты прав, – согласился Оливер. – Идея хорошая.

– Так давай займемся этим немедленно! – Кевин встретился взглядом с Оливером. – Ладно, завтра с утра, скоро начнет темнеть.

Штурман отвернулся и задумался.

– Мне нравится твой энтузиазм, – сказал Оливер. – Честно признаться, когда ты пришел в эскадрилью, мне показалось, что…

– Договаривай!

– Показалось, что ты – слабак.

– Спасибо за откровение. – Кевин снова повернулся к пилоту. В лучах заходящего солнца смуглое лицо Оливера казалось бронзовым. – Только знай, что я в авиацию пошел отнюдь не случайно. Мне с детства нравилось небо, и картинка из какого-то журнала с английским самолетом висела на стене в моей комнате.

– Наверное, это был «Таблоид»?

– Нет, «Фарман-Авиага».

– Знаю, стойки в коробке крыльев были заменены системой расчалок и шпренгелей. На нем стоял двигатель «Аргус» в шестьдесят лошадиных сил.

– Оливер, как ты все помнишь!

– Ну, ты же помнишь какие-то свои исторические книги?

– Помню, конечно.

– Вот и я знаю почти все типы самолетов, – спокойно ответил пилот. – Но мне и положено. А тебя-то что потянуло в авиацию?

– Понимаешь, еще в университете я решил, что никогда не буду кабинетной крысой. Моя стихия – путешествия, исследования. Я готовил себя к поездке на Ближний восток, именно сюда, в эти края.

– Неужели?

– Так и было, поверь! – воскликнул Кевин. – А тут война. И все мои планы рухнули. Но когда я узнал, что британские войска собираются наступать на Иерусалим – разве мог я оставаться в Лондоне? И тут пригодились мои занятия в аэроклубе.

– Ты правильно сказал: война. И это – не прогулка по историческим местам.

– Согласен, не прогулка. Но историческими эти места не перестают быть и во время войны. Разве не так?

– И что?

– А то, – ответил Кевин. – В этом городе и его окрестностях спрятано столько загадок, что не хватит и десяти экспедиций, чтобы их разгадать.

– Считай, что твоя первая экспедиция началась именно вчера, – улыбнулся Оливер.

– Увы, я так не считаю, – хмуро ответил Кевин. – Да, благодаря твоему умению и хладнокровию, мы остались живы. Но что нас ждет впереди? Может быть, нам предстоят еще суровые испытания, и мы пожалеем о том, что не погибли сразу…

– Может быть, – согласился Оливер. – Тут всего можно ожидать.

Они сидели в тени самолета, прислонившись спинами к теплому корпусу. Солнце пряталось за холмы. Как золотая монета, оно катилось за горизонт. Оба летчика знали, что еще каких-то полтора часа – и теплый красно-коричневый корпус биплана, прогретый за день, быстро остынет. Настанет ночь – звездная и холодная, как всякая ночь в пустыне.

У них оставалась одна плитка шоколада на двоих. Оставалось немного воды. Оставалась слабая надежда на то, что хотя бы завтра командование летного корпуса отправит на их поиски самолет.

– Так как насчет лыж? – спросил Кевин после паузы. – Сделаем?

Оливер повернулся к нему.

– А смысл?

– Будем готовы к взлету в любой момент.

– Без масла? – Оливер повысил голос. – У нас нет и полпинты масла! Что толку, что я возился полдня, восстанавливая маслопровод!

– Кто же знал, что турки станут стрелять из винтовок? – сказал Кевин. – Мне кажется, что мы летели достаточно высоко.

– Однако кто-то же попал именно в маслопроводный шланг! – Оливер выразительно посмотрел на собеседника. – А кто-то говорил, что у них коленки дрожат…