– А мне «Технику – молодежи». Вон тот журнальчик, с Луной.

– Да где вы там Луну-то видите?

– Ну с лунной поверхностью… Спасибо!

Протянув рубль, Максим забрал сдачу и поспешно вышел на улицу, где его ждала Женька. Она стояла у афишного стенда, рассматривая рекламу нового фильма «Бриллиантовая рука».

– Говорят, хороший фильм, смешной. – Мезенцев встал рядом, вслух читая афишу: – Режиссер Леонид Гайдай… Композитор Александр Зацепин. В главной роли – Юрий Никулин!

– Смешной, даже очень! – рассмеялась Женька. – Я смотрела уже, в Ленинграде. Но еще раз сходила бы.

– Так давай пойдем, сеанс в двадцать ноль-ноль… – встрепенувшись, предложил Максим.

– Ну пойдем… – кивнула Женька и тут же предупредила: – Возможно, я с подружкой буду… А ты чего хотел-то? Ну, в смысле, разговор…

– Понимаешь, есть тут одно дело… – Максим, как и все в отделении, считал Колесникову своей, а потому не стал ходить вокруг да около, кратко, но в подробностях рассказал о подозрительном мотоциклисте.

– Легкий мотоцикл, мотоциклист в очках и в шлеме… без усов…

– Да слышала я уже про мотоцикл! – махнула рукой Женя. – От меня-то что надо?

– Ну-у… у подружек узнай – мало ли, молодежь тогда, с восьмого на девятое мая, собиралась… За клубом, на горках…

– Так вы еще что, не узнали? – усмехнулась Женя.

– Ищем… устанавливаем… Но сама понимаешь – тебе быстрее расскажут, не то что нам, взрослым, тем более – сотрудникам…

– Ну… помогу, поспрошаю… Ой, а я, значит, не взрослая?

– Да тебе больше шестнадцати никто и не даст! – Мезенцев засмеялся и вдруг чмокнул Женьку в щечку. – Ладно, побежал я. До вечера.

– Д-до вечера… – рассеянно отозвалась девушка.

Значит, взрослой ее не считали… Ишь ты, больше шестнадцати не дадут! И вот тут Женька пока не знала – обижаться или, наоборот, радоваться…

Винный магазин «Заря» располагался в самом центре города, однако не на виду, а сразу за старыми бытовыми мастерскими, на пригорке, густо поросшем кустарниками и рябиной. Очень было удобно – купил что надо да тут же, в кусточках, и выпил в хорошей компании под плавленый сырок «Дружба» за двадцать шесть копеек.

Дело шло к вечеру, и на крыльце магазинчика уже толпился народ – небольшое деревянное здание всю очередь не вмещало, а людей-то уже собралось порядочно: конец рабочего дня, а кто и пораньше ушел – ну как же тут пройдешь мимо магазина! Тем более что сегодня был привоз, и местные ханурики – Валька Карась, Юрик Нос, Колька Дебелый да Ванька Кущак – даже помогали разгружать машину… За что были удостоены устной благодарности продавщицы и, так сказать, «премии»… Сейчас они уже сидели себе в кусточках и «окучивали» третью бутылку крепленого двадцатиградусного «Солнцедара». Две пустые бутылки валялись рядом… То есть нет, конечно же, не валялись, а ждали своего часа – каждую можно было сдать в ту же «Зарю» за двенадцать копеек…

В очереди же люди все стояли солидные – трактористы в пропахших соляркой спецовках, небритые мужики в леспромхозовских робах, парочка пенсионеров и даже лица, отдаленно напоминающие интеллигенцию, – в пиджаках и шляпах! Еще вдруг откуда-то взялись две молодые женщины: милая блондиночка с косами, в голубом крепдешиновом платье – администратор Дома крестьянина Лена, и высокая, худая шатенка с шиньоном, в белом платье в горошек и бусами из янтаря на шее. Шатенку звали Ниной, и работала она в местном лесодеревообрабатывающем комбинате (ЛДОКе) бухгалтером.

– Ой, девушки! – обернувшись, один из «интеллигентов» галантно приподнял шляпу. – И вы за вином?

– А чем мы хуже вас? – засмеялась Нина. – Не знаете, импортное вино привезли? Венгерское или хотя бы болгарское?