Чувствуя себя летчиком падающего самолета, Степан мрачно застучал по клавишам. Даже если ничего сделать нельзя, надо хотя бы попытаться. Или лучше смириться? Сглотнув комок в горле, Васильев нервно вздрогнул – дверь в кабинет неожиданно открылась.

На пороге возник Роман. Неловко опираясь на костыль, он прохромал к столу и остановился перед коллегой.

– Ну как… дочери нашлись? – В его голосе чувствовалась тревога.

– Ищем. – Перестав печатать, Степан сцепил руки в замок и покачал головой. – Ты-то чего с переломом шляешься?

– Да нет у меня перелома, всего лишь ушиб и растяжение. – Роман вздохнул и наклонился к монитору. Минуту смотрел на экран, затем перевел внимательный взгляд на Степана. – Вижу, расчеты проверяешь?

– Уже проверил. Кажется, действительно, опоры не выдержали.

Степан пожал плечами и, кивнув на экран, попытался улыбнуться, однако его губы предательски дрогнули. Бравада не удалась. Вон и Роман не поверил – изумленно уставился на него.

– Что ты несешь? У тебя там двойной запас прочности был! – Ему ли, близкому другу и помощнику Степана, не знать, как обстоит дело!

Ну что ж, значит, придется вернуть его с небес на землю. Разозлившись, Степан ответил резче, чем собирался, но Роман не должен сомневаться в его словах… никто не должен.

– Был да сплыл! Похоже, я не досмотрел, когда заливали крестовину опоры. На месте обрушения нашли фрагмент – я без этих экспертиз вижу, цемент не тот, арматура тоньше, так что…

Кажется, его слова достигли цели. Степан отчетливо видел, как испуган и шокирован Ромка, вон даже силы его покинули, уселся, выставив замотанную ногу, а на лице – просто гамма эмоций, и еще страдание…

– Я отзываю заявку! – добавил Степан. Вот теперь он сказал все.

Быстро вскочив от переполняющих его чувств, Роман тут же поморщился, схватившись за ногу, которую пронзила острая боль.

– Ты с ума сошел?! Пока никто ничего не доказал! – Негодование парня достигло высшего предела, казалось, еще немного, и он взорвется. – Такой подарок Сидоркину делать! К тому же это не только твоя, это наша общая заявка!

Конечно, он прав. Но разве у Степана есть другой выход? Роман, разумеется, разозлился, ведь они столько сил вложили в проект. Он, по сути, еще мальчишка – вон как зыркает глазами, и все эмоции на лице читаются, как в открытой книге!.. Какой же Степан старый рядом с ним… А ведь не такая уж между ними большая разница в возрасте. Просто Васильеву приходится думать о других людях, не только о том, что хочется лично ему. И принимать решения не только за себя самого.

Вздохнув, Степан грустно покачал головой.

– Забудь! Меня сейчас так дерьмом польют – до конца жизни не отмоюсь! А тебе за компанию мараться незачем! У тебя есть свое бюро, хорошая история. Бери наш проект и подавай от себя! И чтоб моей фамилии там близко не было!

Роман со злостью развернулся, забыв на секунду о травме, но тут же поплатился за это острой болью в ноге. Сжав зубы, он тем не менее доковылял до двери и, остановившись на пороге, сердито посмотрел на Степана.

– Так нельзя! Это… черт знает что! – Взгляд Романа полыхал от ярости. – Я этого так не оставлю!

Изо всех сил хлопнув дверью, парень вышел. Добрый и славный Роман, ну конечно, он рассердился на друга, который, вместо того, чтобы бороться и доказывать свою правоту, добровольно от всего отказался, сложил лапки и пошел ко дну. Невольно улыбнувшись, Степан посмотрел ему вслед. Он предвидел подобную реакцию. Значит, поступил верно. Вот только почему так муторно на душе? И снова ноет в груди.