Ноланд подумал, как глупо будет погибнуть, доверившись грабителю.

– Извини, но сделку нужно было заключать в свое время.

Он проверил, надежно ли зафиксировано полено, и поднялся наверх. Вдогонку раздалось несколько возмущенных окликов.

Ноланд включил в доме свет, вызвал полицию и предусмотрительно отворил входную дверь, чтобы городовой не вздумал ее выломать. Затем он поспешил сменить пижаму на костюм и вволю напился воды.

На пороге показался человек в черной кожаной каске с бронзовым шипом на макушке. Над козырьком блестела золоченая кокарда в виде сидящего лиса, государственного герба Баргена.

– Дежурный по бульвару Пайс прибыл, – сказал он. – Что у вас?

Городовой сдерживал зевоту, на глазах проступила сосудистая сетка. Серый мундир с двумя рядами начищенных пуговиц был помят.

– Здравствуйте, в дом проник грабитель, – сказал Ноланд. – Я запер его в подвале.

Полицейский встрепенулся:

– В самом деле? Интересно!

Он вытащил из кобуры револьвер и вошел в дом. Ноланд проводил его к подвалу. Полено по-прежнему блокировало дверь. Изнутри не доносилось ни звука.

Полицейский отопнул полено и распахнул дверь. В подвале было темно и пусто. Ноланд уловил исчезающий запах пота и технического масла. Он включил рубильник, лампочка осветила комнату: сейф, трубы, кирпичные стены.

Городовой убрал револьвер и уставился на Ноланда.

– Возможно, вам привиделся тревожный сон.

– Ничего подобного. Точнее да, мне приснился сон, потому я и спустился в кухню, но это никак не связано с грабителем, – сказал Ноланд и понял, что несет вздор.

Взгляд полицейского стал снисходительным.

– Я рекомендую вам принять успокоительное. Доброй ночи.

– Погодите, – сказал Ноланд. – Он действительно был здесь, я говорил с ним.

– Послушайте, никто не осмелится устраивать грабеж на бульваре Пайс, это нонсенс. Боюсь, что подсознание сыграло с вами шутку.

Ноланд огляделся по сторонам и догадался, что случилось.

– Он в сейфе, – сказал Ноланд шепотом, – он спрятался там.

Полицейский медленно выдохнул.

– Хорошо, давайте проверим. Открывайте сейф.

– Дело в том, – Ноланд замялся, – что я не знаю кода.

– Так, юноша! Это все больше похоже на розыгрыш. Послушайте себя: к вам вломился грабитель и запер себя в сейфе, который вы не можете открыть!

– Согласен, звучит глупо, но…

– Извините, я услышал достаточно. Спокойной вам ночи. Предупреждаю, за повторный ложный вызов я буду вынужден взять с вас штраф в размере десяти талеров.

– У меня таких денег нет, поэтому я прошу вас подождать некоторое время, пока…

– Я не могу посвятить вам всю смену, – сказал полицейский, – ложитесь спать. Если все так, как вы говорите, то преступник уже в тюрьме и там скончается.

Городовой рассмеялся своей шутке и ушел.

От сейфа не доносилось ни звука, но несомненно, Капкан был внутри. После случившегося Ноланд перестал его опасаться. Теперь взломщик не казался бессовестным маргиналом: была в нем какая-то принципиальность и угрюмая доброта.

Ноланд похлопал по дверце и сказал:

– Пора заканчивать цирк, Капкан. Предлагаю вернуться к сделке: ты говоришь код и безнаказанно уходишь.

Он справедливо полагал, что у Капкана нет выбора – тот должен сообщить код, чтобы Ноланд открыл дверь. Однако сейф в очередной раз преподнес сюрприз. Щелкнул замок, и дверца отворилась изнутри. Капкан вылез помятый, с раскрасневшимся лицом. Темные глаза свирепо зыркали по сторонам.

– Ну что? – пробасил он, – убедился в доблести блюстителей закона?

– У всех свои пороки. Некоторые, например, вламываются в чужие дома, – сказал Ноланд.