– Спасибо, – я быстренько спрятала мешочек в карман. Деньги! У меня теперь есть деньги на одежду! – Большое спасибо, господин Морган.

– Страж Морган, – строго поправил он меня и вновь взял кружку с отваром.

Хлопнула дверь и миссис Бернет направилась на кухню. Хитрый Морган уже пил отвар как ни в чем не бывало.

– Очень вкусно, миссис Бернет, – Морган ей снова улыбнулся. В уголках его глаз собрались тонкие морщинки. Очень привлекательный молодой мужчина. – К сожалению, мне пора. Служба.

– Жаль, – вздохнула старушка. – Женя, убери со стола, пока я провожу господина Моргана. Приходите к нам еще, когда минутка будет. И пришлите завтра с утра кого-то за плюшками. Две плюшки медяк.

– До свидания, страж Морган, – произнесла я погромче и принялась убирать посуду. Ай да старушка! Получила целый золотой, а ни одной плюшки просто так не даст!

– Всего хорошего, Евгения, – обернувшись, попрощался Морган. Буквально через минуту хлопнула входная дверь.

– Женя, живее убирай со стола, нам еще нужно уборку в доме сделать, – крикнула миссис Бернет, а я застонала. Кожа на руках была красной и чесалась. Похоже, нужно будет все-таки потратить несколько монет на какую-нибудь мазь.

– Миссис Бернет, а золотого хватит купить мне обувь и куртку? – спросила, когда она вернулась на кухню.

– А кормить я тебя из своих денег буду? А дрова? – она прищурилась. – А платить за свет и свечи? Одна монета! Да ее ни на что не хватит! – фыркнула она. – Домывай посуду и набирай воду в ведро. Пора уборку делать.

Понятно. Если один золотой целый месячный заработок, то либо миссис Бернет очень много за все платит, либо приукрашивает. Нужно как можно скорее выяснить цены. А то меня любой легко обманет. Миссис Бернет ушла в гостиную к камину, а я, перемыв посуду, пошла в ванную. Там же припрятала кошелек повыше. Пойду к себе и прихвачу.

А потом я опять мыла и скребла, вытряхивала и вытирала. И все это под неусыпным контролем бодрой пенсионерки. Вечером едва хватило сил поужинать и принять душ. Я так устала, что чуть не оставила кошелек в ванной.

– Евгения, где ты была? – спросила Элеонора тоном недовольной матери. – Ты в комнату ни разу не зашла!

– Нора, я убирала дом, – ответила, падая на кровать. Как же прекрасно принять горизонтальное положение. – Еще пара таких дней, и я просто не встану.

– Я хотела с тобой обсудить наш бизнес, – заявила наглая книга.

– Извини, – я полезла под одеяло. – Но даже разговаривать сил нет.

– Женя, мне не нравится твое состояние загнанной лошади.

– Угу, мне то-оже, – я зевнула. Кошелек сунула пока под подушку. Норе не расскажу! А то сейчас не угомонится и будет строить планы покорения нового мира. – Все, Нора, спать. Завтра утром мне предстоит печь плюшки.

Утро наступило слишком быстро и рано. За окном была еще темная ночь, когда миссис Бернет пришла меня будить.

– Женя, вставай. Пора заводить тесто, – громко произнесла она. И не уходила, пока я не встала. Даже не вышла, пока я переодевалась. Зевая, я спускалась за миссис Бернет. Забежала в ванную умыться холодной водой. А потом под чутким руководством замешивала тесто. К восходу солнца я его, кажется, целую ванну перемесила. Очень сложно и трудно.

Дождаться, когда тесто подымется, вымесить его еще раз, раскатать, нарезать, свернуть в правильную форму, выложить на противни, сунуть в местное подобие духовки... И так раз... Много раз! Я устала, мне было жарко, а еще я не выспалась и меня уже шатало. Миссис Бернет ловко снимала горячие плюшки и раскладывала их по корзинам, выстланным чистой тканью. В дверь то и дело стучали, и старушка относила корзинки сама. Мне она запрещала выходить из кухни. Интересно, почему?