Удар под колени, по бедрам, по ягодицам и следом умелые ласки руками.

— Ещё? — шепотом осведомляется он, стоя у меня за спиной и влажно дыша в шею.

— Да… — ненавидя себя за слабость, с придыханием прошу я, и тише добавляю, — господин.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Или бил?

— Как… — собираюсь с духом, чтобы произнести то, от чего сводит скулы, настолько для меня это стыдно. — как хочешь ты…

— Скажи это. Смелее. — требовательно, в ушную раковинку горячим шепотом, и неистовый поцелуй в плечо.

«Да здравствует свобода от комплексов! Браво!» — ликует мое внутреннее «я», барахтаясь в экстазе.

— Трахни меня…

И это я, скромная студентка, подрабатывающая уроками музыки?! Это я умоляю незнакомого мужчину проделывать со мной такие постыдные вещи?!

Мне освобождают руки, разворачивают боком, на шею ложится рука, принуждая наклониться. Утыкаюсь лицом в его колени, щеки невыносимо жжет от смущения. Чувствую у рта что-то твердое, пульсирующее, и тотчас понимаю, что это его член. О Боже…

Господин успокаивающе поглаживает меня по ягодицам и бедрам, властно приказывает, слегка стиснув за попку:

— Сделай мне приятно, детка. Давай, поработай немножко ротиком.

Я… Понятия не имею, как это делается. Слюна заполняет полость рта, я с трудом проталкиваю её в горло, и откашливаюсь, придумывая, как избежать того, чего он требует. Ладонь перемещается по кругу, даря будоражащие ощущения, другая, та, что на моей шее, сжимает крепче.

— Ну же… Это называется минет, детка. Я не люблю ждать. Если будешь плохой девочкой, я тебя накажу. — зловеще предупреждает мужчина.

Несмело обхватываю губами головку стержня, неловко найдя её наощупь пальцами. В то же мгновение его палец проникает в мое лоно, нежно дразнит, щекоча там, и у меня слетает протяжный стон. Меж бедер становится мокро, а он коварно двигается дальше, и я невольно вторю его движениям, повторяя их губами, и с облегчением осознаю, что мужской орган мне не неприятен. Только очень уж большой, и это вот-вот окажется во мне.

Мысль, как ни странно, возбуждает. Я прилежно причмокиваю, ощущая, как увеличивается пенис. Кожа после «знакомства» с плетками полыхает, зудит, но это тоже приятно, хочется, чтобы он приласкал и места ударов. Господин тяжело дышит, подается бедрами навстречу моему язычку, робко исследующему его стержень, медленно вытаскивает палец из меня, и размазывает липкие соки по моей попке. И снова хлесткий удар по попке уже ладонью.

— Хватит. — хрипло приказывает, резко откинувшись назад, и я послушно выпускаю его орган из плена губ.

Он снимает с моих лодыжек ремни, и опрокидывает меня навзничь. По ноющим соскам бежит нечто, похожее на отполированный мячик, это не паддл и не африканка, но мне всё равно, что там у него в руках. Гладкая поверхность орудия пытки у меня на промежности, я чувствую наконечник клитором, и Господин безжалостно водит этим вверх-вниз, понукая мною, как беспомощной рабыней. Тело плавится в адских муках вожделения.

Захлестнувшее ожидание наслаждения выбивает из легких воздух, я подгибаю ноги в коленях, изнывая от желания. Загребаю в кулачки простынь, испарина на лбу превращается в капельки пота, и они прохладными струйками стекают к ушам. Я словно парю в невесомости, такой бури эмоций не испытывала никогда. Как же плохо я знаю собственное тело!

— Это флоггер, детка. Для гениталий… Еще? — свистящим шепотом спрашивает мучитель, то поднимая, то вновь опуская флоггер на мое набухшее лоно.

У меня едва не срывается «нет», но я прикусываю язык. Если он сейчас не остановится, никакого секса не будет, я распадусь на миллион осколков от наслаждения, а я хочу