.
***
– Ну, привет, – он смотрит на меня почти тем же самым озорным взглядом своих небесно-голубых глаз.
А на губах играет чуть ироничная улыбка.
– Что предложишь вкусненького?
Не узнал!
Колючий ледяной ком обиды медленно пополз по груди куда-то вниз.
Я для него была одной из многих.
Одной из тех, кого можно легко затащить в постель вот такой вот улыбкой…
Стискиваю зубы, шумно сглатываю подступающие слезы…
Это все нервы. И гормоны… И…
– Саш! – кричит из подсобки Маринка. – Митька пришел!
– Выйди в зал! – отзываюсь, поворачиваюсь к непрошенному клиенту. – Я ваших вкусов не знаю, а вообще в городе нашу выпечку всю любят. Вот булочки, вот пирожки. Кто берет с повидлом, кто с капустой… Все на витрине.
И, не дожидаясь его ответа, улетаю в подсобку.
Дверь!
Мне надо перевесить дверь!
А то придет пожарная инспекция и прикроет мои “Бабушкины Пирожки”. И тогда действительно ничего не останется, как продаться заезжему сетевику и стать “Мармеладкой”, или “Шоколадкой”, или как они там называются…
Вылетаю в подсобку, глотая слезы.
– Саш, ты чего? – смотрит на меня ошалевший Митька.
Ему едва шестнадцать есть – это младший брат моей одноклассницы, но парнишка толковый, рукастый. Часто его вызываю.
– Мить, надо, чтобы дверь наружу открывалась, – всхлипывая, пытаюсь объяснить я.
– А ты из-за нее плачешь? – округляет глаза он.
– Из-за проверок! – беззастенчиво вру я. – Уже все нервы вытрепали! Вот даже тесто плохо поднимается!
Раздосадованно пинаю чан с ржаной закваской…
Все!
Сил моих больше нет!
– Саня, – вдруг воодушевляется Митька. – Ты не дрейфь! Мы ща все поправим! Тут работы на три минуты!
И вдруг я снова слышу из зала “Дзинь”!
Ладно…
Не пойду с красным носом.
Там Маринка.
Но…
Маринка испуганно заглядывает в подсобку:
– Саша, выйди.
Да что ж такое!
Распахиваю дверь, намеренная поругаться, и…
Ой…
Глава администрации.
– Что ж вы, Александра, так неприветливо гостей встречаете, – покачиваясь с носка на пятку и растягивая слова, как кот Матроскин, спрашивает меня он. – Нет бы угостили своим самым лучшим…
– У нас все самое лучшее, Илья Александрович! – киваю я, стараясь выглядеть приветливо. – И дверь мы уже перевесили, – Митька же сказал, что там работы на три минуты.
– Да бог с ней, с дверью, – лицемерно улыбается глава, почему-то то и дело поглядывая на моего утреннего гостя. – Я, собственно, решил вот… – он откашливается. – Знакомьтесь! Столичный бизнесмен, владелец сети пекарен “Сладкая Булочка”, Никитин Алексей Игоревич!
Кто?
Он?
Мамочки…
Медленно оседаю на стул.
Вот это влипла, так влипла!
Глава 4
Алексей
Саша, Саша, Простокваша!
Черт!
Такое ощущение, что это она!
Но не похожа же совершенно!
Нет, чем-то похожа… Неуловимо… Еле-еле… Как если бы была сестра или…
Блин!
Саша Иванова!
Да мало ли на свете Саш Ивановых? Наверное, не меньше, чем Маш Петровых!
Неужели она?
Да не может быть!
Та была яркая, блестящая… Кажется, чуть полнее и волосы темнее и…
Елки! Ну женщина же может заболеть, или просто похудеть, или…
Достаю телефон, открываю единственное фото, которое смог достать.
Она полубоком, принимает из рук жюри свой кубок…
Странно, что более приличного не сделали даже для их сайта.
Да, номинация такая… Проходная…
И все же…
Вздыхаю.
Пытаюсь вызвать ее образ в своей памяти.
Чуть горьковатая сладость.
Это всплывает первым.
Приятная, не приторная сладость. Бархат кожи, ласкающее тепло ее дыхания, счастливый блеск в глазах и…
Блин!
Да!
Я идиот!
Я был с самолета и вечер этот считал неважным, устал тогда, как вол, успел подхватить бокал чего-то на фуршете и… И даже имени ее не спросил!