– Если это и есть твоя пытка, то у тебя неплохо получается, – хрипло произнес мой пленник. Дернув бедрами, он требовательно ткнулся членом мне в ладонь, и я разжала пальцы. Мне казалось, я все делала правильно. Но что, если ему больно?

– Я хотела как лучше, – пробормотала я, запоздало заливаясь румянцем.

– Тогда доведи дело до конца, – на выдохе потребовал эльф.

– Я не знаю, как!

Зеленые глаза изумленно распахнулись.

– Не знаешь? – удивление быстро сменилось злостью. – Хочешь, чтобы я поверил, что злобная сука, которая пытала и насиловала моих собратьев, не знает, что делать с членом?

Он снова дернулся, и вышеупомянутый орган, кажется, стал еще тверже.

– Нет, – покачала головой я, пропустив оскорбление мимо ушей. – Повторю, я никогда не делала со своими рабами ничего предосудительного. Я, если хочешь знать, освобождала их от печати и отпускала на волю.

Если бы кто-то из жителей крепости услышал это признание, меня саму ждали бы плети.

– И ты думаешь, я в это поверю? – издевательски протянул он. – Ты уже что-то сотворила с моим телом. Заставила тебя желать.

И это его удивило?

– Это естественная реакция тела, – даже моих скромных познаний в целительстве хватило, чтобы понимать такие простые вещи. – Оно решило, что умирает, и у тебя включился один из основных инстинктов.

Эльф недоверчиво покачал головой.

– Даже будь ты последней женщиной в Альере, никогда в здравом уме я не возжелал бы человечку.

Это было неожиданно обидно. Я так-то тоже не фантазировала о прикованных к кровати эльфах, но этот вызвал у меня неожиданный отклик. Но я, наверное, была из тех девушек, что не предназначены для доминирования, и с легкостью поддалась бы инициативному партнеру. Только пока что и речи быть не могло о том, чтобы освободить пленника. Пра еще не научила меня снимать печати, а с ней мой раб все равно далеко не уйдет из Тол-Тауна.

– Просто скажи мне, что сделать, – раздраженно выдохнула я, чувствуя свою ответственность за состояние эльфа. Все же я была перед ним виновата.

Несколько мгновений пленник прожигал меня недоверчивым взглядом.

– И все же, – сказал он упрямо. – Ты что-то сделала. Я все еще полностью готов.

Это трудно было не заметить, потому что его член торчал, как какая-то грот-мачта.

Не в силах с ним больше пререкаться, я лишь покачала головой.

– Хорошо, – сдался мой пленник. – Сожми головку ладонью.

Когда я сделала, как он сказал, и обхватила ладонью шелковистое на ощупь навершие, мужчина тихо выругался. Казалось, ему уже было достаточно хорошо. Литые мышцы напряглись, и я имела возможность любоваться идеальным рельефом под гладкой, бархатистой кожей, которую не портили даже многочисленные рубцы.

– Теперь, не разжимая пальцев, проведи рукой вниз, до самых яичек.

Затаив дыхание, я подчинилась. Игровая комната огласилась протяжным, хриплым стоном, и я, воодушевленная этой маленькой победой, продолжила.

– У тебя есть какое-нибудь масло? – неожиданно спросил меня эльф.

Масло?

В моей ванной стояла бутылочка абрикосового масла, которое использовали для массажа и, молча кивнув, я отправилась за требуемым. Вернувшись, застала эльфа с закрытыми глазами. Может, он уже уснул?

– Смажь руку маслом и продолжай, – будто прочитав мои мысли, сказал пленник. – Если тебе нравится изображать из себя неопытную девицу, я готов подыграть. Но только в этот раз.

Знал бы он, как сильно был неправ. Но я не стала его разубеждать. Зачем? Моя задача – продолжить благородное дело Алианы и выпустить его на свободу.

Открыв бутылочку, я налила немного масла на ладонь и, размазав, снова обхватила пальцами напряженный эльфийский член. Комната наполнилась ароматом абрикосов и разгоряченного мужского тела. И я даже не могла точно сказать, что мне нравилось больше. От того, как пленник стонал и выгибался при каждом моем движении, внизу моего живота нарастало пульсирующее тепло. Я не знала, что оно означало, но мне, определенно, нравилось. Мои соски затвердели, и чем громче стонал под моими руками эльф, тем сильнее чувствовалась пульсация между моих ног, а щеки полыхали.