– Что ты сказала? – сощурился хозяин кабинета.

– Я сказала, что тебя вообще нельзя подпускать к женщинам! – продолжила она выплёскивать всю накопившуюся обиду, отступая ещё на шаг, хотя прекрасно понимала, что сбежать всё равно не получится. – Думаешь, разок поцелуешь – и всё, любая сомлеет? Что тогда гадость гадостью, что сейчас! – и демонстративно вытерла рот, кажется, вбивая в свой будущий гроб ещё один гвоздь.

13. Глава 13

Судя по лицу хозяина кабинета, словесный удар Евы попал в цель, самолюбие Максима было задето, да ещё как.

– Гадость, значит? – прошипел он. – Ланская, ты, кажется, забываешься. У моей доброты есть пределы, и ты их сегодня почти достигла. Не заставляй меня жалеть, что стащил тебя с того стола, где тебе предстояло испытать «море удовольствия». И говорить со мной в таком тоне я тебе очень не рекомендую.

– Тогда не трогай меня… пожалуйста, – жалобно всхлипнула она, проклиная себя за эту слабость.

– Не трогать, говоришь? – Максим поджал губы и глянул пронзительно.

– Мне… после сегодняшнего всё это п-противно, – призналась она.

Желваки на лице Макса заиграли куда сильнее.

– А не надо было ходить куда попало! Ты… – и сделал шаг по направлению к Еве.

– Не п-подходи! Иначе я с-снова буду вынуждена тебя ударить! – она была настроена по-боевому.

Он остановился, однако её угроза его, скорее, позабавила, чем напугала. Да и атмосфера в кабинете слегка изменилась, будто хищник немного спрятал когти, но лапы с шеи жертвы не убрал и в любой момент готов снова выпустить коготки.

– Да ты и так постаралась от души, – мужчина осмотрел повреждённую щёку через селфи-камеру смартфона и снова повернулся к девушке. – Как будешь компенсировать ущерб?

– К-компенсировать? – пискнула она.

– А ты что думала?! Моему лицу нанесён урон! – веско сказал он. – И раз ты в слезах умоляешь, чтобы я к тебе не прикасался, значит… будешь прикасаться ко мне сама!

– Ч-что?

– Я сказал, что ты наказана, Ева, – заявил Максим, явно наслаждаясь моментом. – Так что тебе придётся до меня дотрагиваться, нравится тебе это или нет.

– Но мне неприятно к тебе прикасаться! – снова пыталась достучаться до него Ева.

– Так наказание как раз и состоит в том, чтобы делать то, что тебе неприятно, – на его лице показалась улыбка дьявола. – Поэтому замазывай давай! – приказал категорично.

– Что-что мне нужно делать?

– Я сказал тебе замазать это уродство! – рявкнул Державин, указав на своё лицо. – Что там у тебя есть? В женских сумочках обычно полно барахла на подобный случай.

В её сумочке, которую Максим прихватил из кабинета Анатоля, и правда был тональник, однако она очень сомневалась, что из подобной затеи выйдет что-то путное.

– Ну же! – поторопил он. – Ты должна привыкать отвечать за последствия своих действий… пока я прошу по-хорошему.

Честно говоря, прикасаться к Максу Еве действительно совсем не хотелось, слишком уж сердитым он выглядел, но узнавать, как будет «по-плохому», – и подавно, так что выбора не было.

– Что ж… я постараюсь, – и, вытерев слёзы бумажной салфеткой, достала тональный крем. – Но хороший результат не гарантирую.

– Хватит пустых разговоров! – Макс снова оглядел себя, теперь уже в оконном отражении, и чертыхнулся, ощупав пострадавшую щёку: – Искалечила будущее начальство, а туда же, жертву из себя строит…

– И ничего не искалечила… – пробурчала Ева себе под нос.

– Поговори мне ещё! Давай начинай, у меня сегодня ещё несколько встреч, – развалившись в большом кожаном кресле, Максим поднял к ней лицо.

Евангелина после некоторого колебания подошла ближе и, набрав на палец немного тональника, осторожно провела по покрасневшей коже.