Он снова не шутил.

А я отчетливо помнила, как лихо и не напрягаясь он уложил тех безумных мужиков в камере.

— Да, папочка, я тебя услышала, — хмыкнула я, пряча теперь варежку в карман куртки и постепенно приходя в себя.

— А теперь иди, Лилу. Иди сейчас, или я тебя не отпущу.

Марс убрал руку, и я послушно сделала шаг в сторону, но тут же снова оказалась в его руках.

Я блаженно прикрыла глаза, когда он снова впился своими мягкими губами и скользнул языком по моему языку, тут же находя отзыв во всем моем теле.

Че-е-ерт, ну как же этот марсианин маньякович умел целоваться!

Так сочно, глубоко и оглушающее горячо, что мог бы запросто открыть школу марсианского соблазнения и заработать на этом целое состояние в первую же неделю!

И как же я плыла каждый раз, когда он делал это, тут же забывая обо всём на свете, словно не было ничего страшного и удручающего, пока я была в этих ручищах.

Пока я дышала ароматом его большого мускулистого тела.

Пока чувствовала его вкус на своем языке и бесстыдно наслаждалась этим.

Он отстранился так же резко, как напал на меня, выдохнув очень сипло:

— Иди! Сейчас!

Упс.

А вот это уже было даже как-то опасно.

Марс плотно закрыл глаза и уперся обеими ладонями в стену, а я решила не испытывать его терпение и тут же проскользнула в сторону, заторопившись выйти на большую улицу из той подворотни, где мы пробыли всё это время.

Так и тянуло обернуться и увидеть, что он смотрит на меня.

Или даже следует по пятам.

Не знаю, почему я не сделала этого.

Наверное, боялась, что расстроюсь слишком сильно, когда пойму, что он действительно оставил меня.

На самом деле мое грязное и опасное дело было не закончено.

И оставалась всего пара часов, чтобы расставить все точки и вернуться в мою жизнь, где не было места этим бесшабашным улыбкам и сумасшествию, которое я так легко и бессовестно творила рядом с Марсом.

Этот трижды проклятый телефон нужно было отнести в условленное место.

Но прежде — сообщить, что всё получилось и он у меня.

Всё, Лилура.

Пора возвращаться в реальность, где Марс надолго не задержится.

Потому что ни один нормальный мужчина не сможет обитать в том мире, в котором жила последние годы я… И глупо было даже пытаться мечтать об обратном.

Нахмурившись и кутаясь теплее в тонкую куртку, я достала свой телефон и быстро набрала сообщение: «Я в рыбном магазине. Форель есть. Сколько взять?»

Пересекая улицу, я вошла как раз в один из небольших рыбных магазинчиков, который принадлежал выходцу из Тайваня.

Здесь было много рыбы и всевозможные морепродукты.

Иногда я забегала сюда. Но крайне редко. Потому что не было даже лишней копейки.

Хозяин магазинчика, он же продавец, дремал и не проснулся от моего скромного и тихого появления.

«Возьми на 637 граммов весом. Не больше»

Значит, ячейка 637.

Я не видела людей, которым потребовался этот телефон.

Даже не представляла, кто они и что собирались делать.

Я бы в принципе не лезла в это грязное и весьма сомнительное дело, если бы не моя давняя знакомая, которая услышала не то, что было нужно, и предложила посильную помощь за неплохие деньги.

Мы родились с ней примерно в одно время в самом неблагополучном районе города.

Вместе учились в школе.

Но пока я пыталась достойно ее окончить, чтобы поступить потом в университет и выбраться из этого дерьма жизни, она, как и большинство девчонок в нашей школе, пошла на панель, как только выросла грудь.

Собственно, это именно Стэлла позвонила мне пару дней назад весьма неожиданно и сказала, что я могу заработать неплохие деньги, которые мне были позарез нужны.