Тархельгас и лейтенант разминулись с братьями у выхода, где Стихилес едва сдерживал смех. Странно, что Тибурону не было дела до его подставы. Осознавая, что хуже быть не может, жизнь Тархельгаса падала дальше в пропасть. Прошлый мир продолжал гореть, оставляя после себя лишь пепел, который вскоре разнесет холодный ветер долин, смешав его со снегом.

– Сержант, необходимо отвести его в оружейную.

– Лейтенант Гуидхеач, боюсь, мне необходимо возвратиться на свой пост к писарю. Сами ведь знаете, как капитан заботится о безопасности Коин.

– Тогда вам лучше поторопиться. – Гуидхеач толкнул Тархельгаса вперед. – Придется отвести тебя самому.

Тибурон побрел вперед, уже не слыша криков, что доносились из-за закрытой двери на братьев Стиуридов.

Тархельгас переодевался в форму стража с полным отрешением в глазах. Откровенно говоря, он даже не помнил, как натянул теплые одежды, а поверх них влез в штаны и куртку из темно-коричневой дубовой кожи, которая практически не гнулась. Большую часть ремней тот попросту проигнорировал, оставив застежки болтаться и тихо побрякивать, после чего принял одноручный меч, не отличавшийся изысканностью, тяжелый металлический щит и плащ с перчатками.

Странно, что, даже сняв с пояса клинок касты, он продолжал держать его в руках. Не был готов расстаться с ним ни при каких условиях.

Оглядевшись в просторном помещении, Тархельгас понял, что без лейтенанта Гуидхеача не имеет ни малейшего понятия, куда ему идти и что делать.

– Тебе туда, малец, – стражник, который выдал ему вещи и оружие, указал на один из выходов, продолжив дальше безучастно проводить необходимую опись имущества после прибытия пополнения.

Так Тархельгас оказался на улице перед ристалищем, где уже находились все новобранцы под присмотром десятка опытных стражей, двух сержантов, оценивающих их навыки, и неизвестного лейтенанта, отдававшего короткие приказы.

– Следующий, – бросил высокий офицер, чью худобу не могли скрыть даже одежды. Последним новобранцем он оказался явно недоволен.

Тархельгас встал в общий строй.

Ему показалось странным, что лейтенант наблюдал, не давая никаких оценок, нравоучений или подсказок. Лишь командовал «К смене». Сержанты же, напротив, позволяли себе некие вольности и шутки в адрес новобранцев и их умений, а иногда могли направить советом, особенно тех, кто подавал надежды. К тому же нужно отдать должное, что, несмотря на пару десятков тренировочных боев, двое стражников не выказывали ни намека на усталость или сбитое дыхание.

Однако заботило Тархельгаса совсем другое. В отличие от тех же новобранцев его не готовили стать стражем. Их обучали в той или иной степени владению мечом и щитом в связке. Он же был максимально далек от этого.

– Следующий, – раздался приказ лейтенанта.

Тархельгас не сразу понял, что он остался последним. Несмотря на снег, холод и ветер, воющий где-то на вершине гор, его кинуло в жар, едва пришло пугающее осознание, что ему придется выйти на ристалище.

– Мне доложили о сорока четырех молодых стражах, – офицер не сходил с места и, держа руки скрещенными на груди, осмотрел строй, – но на ристалище вышли сорок три. Или я ошибся, сержант Тана?

– Никак нет, лейтенант Дхаирдэ, – ответил страж, проводивший бой. – Все верно.

– Тогда кому здесь нужно особое приглашение? Или вы все разом за северную стену захотели?

Новобранцы переглядывались меж собой, но все больше глаз смотрели именно на Тархельгаса.

– Иди давай, – начался шепот.

– Чего ты встал?

– Всем же влетит.

Он не понимал, отчего стоит так, словно его сапоги примерзли к земле. Ведь подобные бои не были для него чем-то новым. Тогда почему ему так страшно? Может, оттого что в череде неудач и стремительного падения вниз он едва ли сможет изменить хоть что-то?