Лера и тогда, первой своей студенческой осенью и быстро наступившей зимой, радовалась, встречаясь с ним, как будто каждый раз получала необыкновенный и неожиданный подарок. Хотя, конечно, ей мало было этих встреч.

Пока шли занятия, все было еще ничего. Лере сразу понравилось учиться на истфаке. Просто удивительно, в школе-то она не отличалась особенной прилежностью, даже, может быть, не сдала бы вступительные экзамены, если бы не льготный проходной балл для москвичей. А здесь, в университете, понравилось сразу, и понравилось все! Правда, Лера гораздо больше чувствовала в истории, чем знала, – она и увлеклась-то историей, поддавшись чувству, впечатлению. И теперь ей многое приходилось наверстывать, догоняя тех, кто готовился к будущей специальности с малых лет, стабильно и последовательно – как, например, Игорь Лапин.

Но именно живое чувство оказалось тем главным, что выделяло ее среди остальных. И – ей повезло с преподавателем, профессором Георгием Александровичем Ратмановым.

Он читал у них античную историю – Грецию. Лера не пропустила ни одной лекции и слушала, затаив дыхание, даже не записывала ничего, чтобы не отвлекаться. Ратманов, высокий старик с львиной седой шевелюрой, говорил именно о том, что сама она любила. О том, как протекала жизнь в далекие, ушедшие в небытие годы – и небытие отступало.

Он рассказывал о раскопках и черепках как-то мимоходом – хотя, вместе с тем, подробнейшим образом. Но главное было: ради чего все это делается, как связаны эти древние черепки с человеческой душой, которая, в общем-то, мало изменилась за последние несколько тысячелетий…

И он сразу угадал в Лере единомышленницу, когда она сдавала ему экзамен.

– Неплохо, Валерия Викторовна, очень неплохо разобрались, – проговорил он в свои роскошные усы, выслушав ее ответ. – Значит, мифологию – в жизнь, правильно я вас понял?

– Но она же – из жизни, – сказала Лера. – Разве нет?

– Вероятно, да, – согласился Ратманов. – Что ж, барышня, вы, мне кажется, Грецией заинтересовались?

– Не то чтобы заинтересовалась, – объяснила Лера, – просто вы читали очень хорошо, вот я и подготовилась. А вообще-то я Италией хотела бы заниматься – Возрождением. Я из-за этого и пошла на историю искусств.

– Да что вы! – обрадовался Ратманов. – Надо же, какое совпадение. А я ведь именно живописью Возрождения и занимаюсь, неужели вы не знали? Грецию вам читал просто потому, что коллега заболел. Так что, если вы воспылаете годика через два желанием специализироваться по итальянскому Возрождению – милости прошу в мой семинар. И тогда мы с вами сможем поговорить подробнее.

Лера запомнила его предложение, решив про себя, что обязательно им воспользуется – потом, года через два, очень не скоро… А сейчас она с нетерпением ждала окончания экзамена, чтобы встретиться с Костей.

День был морозный, Лера прикрывала нос рукавичкой, пробегая по широкой аллее университетского городка к биофаку. Костя ждал ее внизу, в вестибюле.

– Погоди, я согреюсь немножко, – сказала Лера. – Потом на улицу пойдем. Я на пятерку Ратманову сдала! – похвасталась она.

– Я и не сомневался, – ответил Костя. – Куда пойдем?

Идти обычно было некуда, разве что в кино. За несколько месяцев Лера пересмотрела, кажется, все фильмы, идущие в кинотеатрах Москвы, а некоторые даже по два раза – если не хотелось идти далеко и приходилось довольствоваться ближайшим теплым помещением, не обращая внимания на то, что фильм уже знаком.

Но сегодня день был особенный, и по самой простой причине: мама должна была уйти к своей двоюродной сестре на католическое Рождество. Тетя Кира была замужем за поляком, Рождество всегда отмечалось в их доме, и уже стало традицией приглашать всех родственников именно в этот день.