Эмоции, которые она сдерживала с того унизительного момента, когда Гарольд и Нэнси вошли в номер Джона, вырвались наружу. Она вспомнила, как затем Гарольд вызвал ее в свой кабинет и обвинил в том, что у нее роман с Джоном, ее руководителем и наставником. Человеком, которым она восхищалась и которого уважала как отца. В конце концов, он старше ее на двадцать лет. Когда они познакомились, Джон был разведен. Позже, когда он обручился с богатой американской светской львицей, его ровесницей, с которой познакомился в Нью-Йорке, Лаура за него порадовалась, хотя не прониклась к Нэнси теплыми чувствами.

Изогнувшаяся темная бровь Василия сказала ей, что он думает об этой ситуации.

– Да, мне предложили уйти по собственному желанию, – ответила она, – но у меня не было романа с Джоном. Он мой наставник, и я уважаю его как отца. У нас не было романа!

– А ваш исполнительный директор посчитал, что вы были любовниками. Он был так в этом убежден, что предложил вам либо спокойно уйти самой, либо быть уволенной со скандалом, который негативно отразился бы на вашей профессиональной репутации. Гарольд Джонсон строг в вопросах морали и требует от тех, кто на него работает, соблюдения нравственных принципов. Он дальновидный начальник, поэтому я сомневаюсь, что он стал бы бросать обвинения в адрес ценного сотрудника, не будь он полностью убежден в его вине. Он убедился в вашей вине, мисс Уэсткотт?

– Да, – неохотно призналась Лаура.

– Он убедился в ней, потому что они с невестой Джона Меткафа обнаружили вас в его постели. Разве это не так?

Осуждающий взгляд Демидова пронзал ее насквозь, но она нашла в себе силы защищать себя:

– Да, но все было совсем не так, как им показалось. Мы с Джоном вместе работали над проектом. Клиент пригласил нас сначала в ресторан, затем в ночной клуб. Мы оба очень устали и знали, что на следующий день нам нужно рано вставать. Джон предложил мне переночевать в его гостиничном номере. Я делала это и раньше…

– До того, как Меткаф обручился?

– Да, но…

– Я так понимаю, когда вы согласились переночевать в номере Джона Меткафа, у него и его невесты были проблемы. Она сказала ему, что думает, что вы относитесь к нему не только как к другу и коллеге.

– Мне ничего об этом не известно. Джон никогда не обсуждал со мной свои отношения с Нэнси. Я понятия не имела, что ей не нравилось, что мы с ним вместе работали.

– Она считала, что вы хотите занять ее место и выйти замуж за Джона?

– Именно это она сказала Гарольду, – неохотно призналась Лаура. – После случившегося Джон сказал мне, что ей не нравилось, что ему приходилось работать допоздна.

– А вам, разумеется, нравилось оставаться с ним допоздна, в том числе в его постели.

– Нет. Я уже говорила, что у нас с ним были близкие отношения, но они никогда не выходили за рамки рабочих и дружеских.

– Вас застали в его постели.

– Да, потому что Джон настоял на том, чтобы я ее заняла. Сам он спал на диване в другой комнате.

– Очень удобное оправдание. Вот только это невозможно доказать. Ваша готовность спокойно уйти, не пытаясь доказать вашу мнимую невиновность, говорит о многом.

Лаура закрыла глаза. Да, она тихо ушла, но только для того, чтобы оградить свою пожилую тетю от стресса, который был бы спровоцирован скандалом вокруг ее племянницы.

Василий прав в одном: она не может доказать, что не была в постели с Джоном. Но доказать, что у них не было секса, возможно, поскольку она девственница. Конечно, она не собирается никому признаваться в том, что у нее, двадцатичетырехлетней женщины, не было сексуального опыта, потому что… Потому что она была слишком занята учебой. Потому что она еще не встретила достойного мужчину. Но вовсе не потому, что когда-то она была влюблена в мужчину, который сейчас стоит перед ней и смотрит на нее с презрением.