У стойки скопилась небольшая очередь. Было жутко душно. Анна вспомнила, что уже почти полдень, а поесть с утра так и не получилось. Она намерено сторонилась людей, чтобы не касаться их грязной и липкой от жары одежды, протерла поднос салфеткой: всегда носила их с собой – антибактерицидные. Кори вечно смеялась над ее чрезмерной чистоплотностью, но Анна ничего не могла с собой поделать. Стоило только выбраться из стерильно-чистой квартиры ее начинало выворачивать от неприятных и мерзких ощущений. На лице, на пальцах, на всем теле. Будто мелкие насекомые расползались по коже и разносили гадость, покрывая ее прыщами, пятнами и некрозами. Анна вздрогнула от наплыва мыслей, снова сдавило виски и грудь. Хоть бы сейчас не начались музыкальные галлюцинации. Голод – не шутки. Чай и бутерброд с утра – не считаются.

Савина улыбнулась собственной мысли и подошла ближе к кассе. Кто-то сзади беспардонно пихнул в бок и наступил на пятку. Анна отстранилась, но промолчала. Еще бы смелости отвечать таким наглецам. Поискала его взглядом. Разномастная толпа мерно покачивалась и несносно гудела. Анна опустила глаза, решив, что взять себя в руки будет сейчас правильней, чем спориться и выяснять отношения.

Взяла несколько салатов, отбивную, гарнир из картошки и кофе. На секунду задумалась, не взять ли десерт, но тут ее кто-то хлопнул по плечу.

– Наверное, стоит взять еще пончики в сиропе, – колоритный зеленоглазый мужчина ухмылялся, показывая, что она задерживает остальных. За ним тянулась длинная шеренга очереди. Его поднос до невозможности оказался забит едой, и Анна не смогла смолчать:

– Не забудьте соус взять, иначе плохо с желудком будет – не переварится столько еды. И да, – она обратилась к раздающему десерты, – мне два пончика в сиропе.

Расплатившись, Анна гордо, считая себя победителем в перепалке, подняла подбородок и пошла к столику. Немного потряхивало, но она была собой довольна. Хоть здесь не проявила слабость и поддела незнакомца. Савина редко позволяла себе сарказм или споры на людях, еще с детства привыкла скрывать чувства и эмоции. И такие личные маленькие изменения ее потешали.

Стас и Елена бурно беседовали и притихли, когда она подошла ближе. Анна обратила внимание, что они себе ничего не заказали.

– Нам принесут, – сообразил Стас, увидев, что она смутилась. – Ешь, с дороги ты самая голодная. Мы так – только перекусить.

Анна аккуратно расставляла тарелки, изредка поглядывая на кассу. Громадный мужчина в джинсах и синей футболке, приставший с пончиками, сейчас направлялся к их столику. Оглянувшись, Анна прикинула, с кем он может сидеть. С мамочками и детками справа? Явно ему там уже сесть негде. С левой стороны сидела бабушка с борщом, да несколько ребят, уплетавших вареники. Тоже не к ним, ну, слишком невероятно. Может вот за то пустое место?

– А мне свои тарелки поставить некуда, – хмыкнув, блондин пододвинул еще один стул к столу и стал выкладывать блюда. Стас и Елена захихикали.

Анна залилась краской. Ее бесило, когда над ней подшучивали, особенно, если это незнакомые люди.

– Для вашего аппетита нужен стол побольше, – выпалила она первое, что пришло в голову и нагло уставилась в его глаза. Зеленые, будто примятая на лугу трава.

Сдавив чашку с кофе, Анна поймала на себе изучающий взгляд блондина. Он назойливо скользнул по лицу, спустился по плечам покрытым лишь тонкой малиновой блузой и застыл где-то в районе декольте. Извращенец! Щеки горели от смущения и стыда. Вот ведь неприятный тип. Нужно успокоиться, а то станет красной, как помидор. И что ее так задело? Дерзость и хамство, смешанные с издевкой, что исходили от этого великана. Анна засмотрелась на его руки: реки вен и рельефы пальцев, загорелую кожу и крошечные точки родинок, будто пятна корицы. И почему красивые мужчины всегда такие неприятные? И некстати вспомнился Камаев, будь он неладен!