– Ну да, – сказал старик. – Ciego como un murciélago, listo como un zorro. Слепой, как нетопырь, хитрый, как лис, – перевел он.

Подмигнув слепым глазом, он добавил:

– Часто люди, обладающие зрением, все равно остаются слепы ко многим вещам. А я лишен зрения, но вижу многое.

– Что же ты видишь? – спросил я.

– Место, где рождаются загадки.

– И что там?

– Эту загадку тебе предстоит разгадать. Но я скажу тебе вот что: зрение покинуло меня в детстве. Оно обратилось внутрь и с тех пор лишь воспаряло все выше и выше. А как насчет твоего зрения, nieto? Могут ли твои глаза увидеть искомое?

Даже для меня все это начинало становиться чересчур странным. Мы только что встретились. Я всего лишь спросил его о той женщине.

– Ладно, Папа Джо, abuelo. Давай откроем карты.

– Ты любишь покер? – спросил он, меняя тему.

– Я говорю не про покер, а про жизнь.

– Разве это не одно и то же? – спросил он голосом Мастера По из сериала «Кунг-фу».

Потеряв терпение, я заговорил без обиняков:

– Ты ведь знаешь Сократа? Помоги мне найти женщину по имени Ама.

– ¿Pо́r qué?[12] Зачем ты ищешь эту женщину? – спросил он, вновь перебирая пальцами бусинки.

– Думаю, ты знаешь.

Он промолчал, и мне пришлось продолжить:

– Возможно, она виделась с моим другом и учителем. Я надеюсь, что она поможет мне отыскать… кое-что.

– А, так ты ищешь кое-что, – кивнул он с понимающим видом. – Что ж, это может оказаться непростой задачей, ведь в пустыне много кое-чего.

– Откуда тебе знать, что там, в пустыне?

– Я не вижу. И в то же время вижу. А видишь ли ты смысл в моих словах?

– Ты и впрямь любишь загадки, правда?

– Правда? – откликнулся он, расплываясь в очередной беззубой улыбке.

– Abuelo, пожалуйста. Я понимаю, что тебя все это забавляет, но я должен поговорить с этой женщиной, Амой, а потом…

– Мне нравится твой пыл, – перебил он. – У тебя есть чувство долга. А у меня – лишь чувство юмора. Я прожил девять десятков лет, и тревоги юности – что о тебе подумают другие, как добиться успеха и обрести любовь – меня больше не волнуют. Меня интересуют лишь забавы. Забавы и та малость, которую я знаю о… кое-чем.

Нанизав на нить последнюю бусину, он завязал узелок и сказал:

– Может быть, я смогу тебе кое-что сообщить об этой женщине, Аме.

– Я был бы очень благодарен…

– Но сначала я загадаю тебе загадку.

– Сейчас не лучшее время для игр, abuelo.

– Жизнь – игра. А самый лучший момент всегда нынешний. Если тебе некогда играть, тебе некогда жить. Тебе и так нужно разгадать одну загадку. Потешь старика, разгадай еще одну. Если сумеешь, то я, может быть, помогу тебе найти эту женщину.

С этими словами он развязал узелок и начал снимать бусинки с нити.

– А если ты поможешь мне сейчас и я дам честное слово вернуться потом?

– Но мы ведь не знаем, что ты найдешь и сможешь ли вернуться. А вдруг моя душа тем временем покинет тело?

– Я понимаю. Но понимаешь ли ты, что испытываю я? У меня такое чувство, словно я опаздываю.

– Приятно слышать, что у тебя есть чувства, nieto. Это доказывает, что ты жив и что существуют важные для тебя вещи. Но чувства не должны управлять твоей жизнью или моей. Драмы этого мира меня больше не интересуют – я их столько уже повидал… А теперь я жду смерти – тогда я снова смогу видеть, как в моих снах.

– Ты веришь в это?

– Может быть, и нет, но ¿quién sabe?[13] А пока я жив, каждый новый день дает возможность что-то узнать и послужить какой-нибудь малой цели. Может быть, я смогу помочь тебе добиться твоей.

Я посмотрел на бусинки – теперь они россыпью лежали вокруг оголенной нити.