Стою перед дверью с табличкой «Волков Гордей Михайлович» и тереблю в руках край рукава. Костюм мне слегка великоват, мамин ещё. Старенький, но добротный.

– Не съест он тебя, – усмехается на моё поведение Рита и теряет интерес, возвращаясь к своим делам.

Робко стучу и слышу громкое «войдите», дёргаю ручку и на дрожащих ногах вхожу в кабинет. Гордей Михайлович сидит за большим дубовым столом в виде буквы Т и, завидев меня, подаётся вперёд, облокачиваясь на него руками.

– Ромашкина, проходите, – его мужской баритон с лёгкой хрипотцой прокатывается по моему телу словно электрический ток.

Мелкими шажочками подхожу к краю стола и жду. Не выдерживаю его прямого и изучающего взгляда, опускаю глаза в пол. Дыхание прерывистое, того и гляди расплачусь.

– Злата, вы в курсе, что допустили ошибку?

От волнения я даже не услышала, как он приблизился. Только вздрогнула от раздавшегося совсем рядом голоса и вдохнула аромат его одеколона. То ли его парфюм так пьянил, то ли от волнения голова вмиг пошла кругом.

– Мне нужна эта работа, – не знаю, каким чудом мне удалось пискнуть это боссу.

– Но я не могу оставить вас в бухгалтерии.

– Я согласна на всё, – едва не падая в обморок, поднимаю взгляд на Гордея Михайловича.

– Так уж и на всё?

Вижу, как сужаются глаза, а нос, как у хищника втягивает воздух рядом со мной. Тут же приходит ассоциация с волком. Когда он оскаливает зубы и медленно наступает на свою жертву. Принюхивается к её страху и наслаждается им, ведь знает, что уже победил.

– Я про работу, то есть должность. В общем, на любую.

– Хорошо, – он заходит за мою спину, а у меня колени подгибаются. – Пойдёшь в секретари к нам с Матвеем.

– Но, – блею я и поворачиваюсь к боссу боком. Опираюсь задом на его стол.

– Наша нынешняя решила выгодно выскочить замуж, а искать человека со стороны некогда, – небрежно отмахивается Гордей, стоя уже прямо передо мной.

Он кружит рядом, смущает, страшит. Его поведение выходит за рамки босс-подчинённая. Фамильярничает, нарушает личные границы и заставляет сердце колотится где-то в пятках. Не только от волнения и страха, но и от неизвестности.

– Завтра.

– Что? – шепчу, едва шевеля губами.

– На новое рабочее место. Вот только, – его руки ложатся на мои плечи, – сними эти ужасные тряпки, – с силой дёргает ткань вниз и жакет соскальзывает с шёлка. – Я выделю тебе премию на смену гардероба.

Немею от его хамства и наглости. Хватаю ртом воздух, а моя вещь уже лежит на его столе. Он осматривает блузку, и я закрываюсь руками, ведь тонкий шёлк не скрывает, а скорее подчёркивает мою грудь.

– Вот это богатство, – хрипит и сглатывает Гордей. – Троечка?

– Что вы себе позволяете?!

Не знаю, что щёлкнуло в моей голове, но фраза легко слетела с губ. Мне очень нужна эта работа, но такое отношение к себе терпеть я не буду. Хватаю свой старенький жакет и спешу к двери.

– Не так быстро, Ромашка, – он хватает меня за руку и резко дёргает на себя. Впечатываюсь в его каменную грудь, и столкновение вышибает из меня весь воздух. – Твоя ошибка могла вылиться в миллионы, поэтому ты будешь работать здесь. Нашей, – смотрю в его глаза словно загипнотизированная, – секретаршей, – вновь хрипит его голос.

Злата.

Вылетаю из кабинета Гордея Михайловича словно стрела из лука. Руки трясутся, сердце стучит как сумасшедшее, а в голове каша. Лишь одна мысль звенит своей радостью: не уволили. Вот только странное поведение босса смущает. Оно выходит за рамки приличия и волнует.

– Не съел? – усмехается секретарь, видя моё состояние.

– Нет, на твоё место перевёл.