– Варва… м-да… Варя, – вздыхаю я. – А это – Сережа, любимый мой.

– Сколько вам, двенадцать? – улыбается дядько Михайло. – Рано начинаете.

– Варенька без меня спать не может, – объясняет ему Сережа. – Снится, как ее вешают.

– Война, – кивает сопровождающий. – Ну, пошли.

Теперь я понимаю, о чем говорил Сережа – такого действительно не бывает, просто не может быть, чтобы двое встреченных в лесу детей были легко восприняты партизанами, да еще и мало кого удивляет, что мы докторами называемся. Ну а про то, что Сережа мой любимый… На войне что только не случалось, я читала. Так что тут возможно многое, это в странности можно не записывать. Ладно, а что тогда записывать?

В землянке я обнаруживаю двоих бородачей. Они меня не пугают на первый взгляд, хотя выглядят странно, по-моему. Именно как в старых фильмах, только зачем им папахи летом в помещении? Вот это странно, как картинка из старого фильма, чтобы наверняка не перепутали с врагом. То есть, по-моему, очень странно.

С трудом вспомнив то время, когда Союз еще существовал, я понимаю, что здесь мы пионеры, что не очень хорошо – галстуков у нас обоих нет. Впрочем, учитывая, что на мне вообще ничего не было, то объяснимо, а Сережа точно найдет, что сказать. Я выжидательно смотрю на бородачей.