Как объясню мой ужас и виденья?
             Я слышал гул бесчисленных миров
             в ее случайных шелестах. Я чуял
             в ее словах дыханье смутных тайн,
             и крики, и заломленные руки
             неведомых богов! Да, – шумно, шумно
             здесь было, Гонвил, в комнате твоей,
             хоть ты и слышал, как скребется мышь
             за шкафом, и как маятник блестящий
             мгновенья костит… Знаешь ли, когда
             я выходил отсюда, ощущал я
             внезапное пустынное молчанье,
             как после оглушительного вихря!..
Гонвил
             Поторопи свое воспоминанье,
             Эдмонд. Кто знает, может быть, сейчас
             стремленье жизни мнимое прервется, —
             исчезнешь ты, и я – твой сон – с тобою.
             Поторопись. Случайное откинь,
             сладчайшее припомни. Как признался?
             Чем кончилось признанье?
Эдмонд
                                                                     Это было
             здесь, у окна. Мне помнится, ты вышел
             из комнаты. Я раму расшатал,
             и стекла в ночь со вздохом повернули.
             Все небо было звездами омыто,
             и в каменном туманном переулке,
             рыдая, поднималась тишина.
             И в медленном томленьи я почуял,
             что кто‐то встал за мною. Наполнялась
             душа волнами шума, голосами
             растущими. Я обернулся. Близко
             стояла Стелла. Дико и воздушно
             ее глаза в мои глядели, – нет,
             не ведаю, – глаза ли это были
             иль вечность обнаженная… Окно
             за нами стукнуло, как бы от ветра…
             Казалось мне, что, стоя друг пред другом,
             громадные расправили мы крылья,
             и вот концы серпчатых крыльев наших, —
             пылающие длинные концы —
             сошлись на миг… Ты понимаешь, – сразу
             отхлынул мир; мы поднялись; дышали
             в невероятном небе, – но внезапно
             она одним движеньем темных век
             пресекла наш полет, – прошла. Открылась
             дверь дальняя, мгновенным светом брызнув,
             закрылась… И стоял я весь в дрожаньи
             разорванного неба, весь звенящий,
             звенящий…
Гонвил
                                      Так ли? Это все, что было,
             один лишь взгляд?
Эдмонд
                                                   Когда бы он продлился,
             душа бы задохнулась. Да, мой друг, —
             один лишь взгляд. С тех пор мы не видались.
             Ты помнишь ведь – я выбежал из дома,
             ты из окна мне что‐то крикнул вслед.
             До полночи по городу я бредил,
             со звездами нагими говорил…
             Все отошло. Не выдержал я жизни,
             и вот теперь —
Гонвил
                                     Довольно!
Эдмонд
                                                            – я за гранью
             теперь, – и все, что вижу —
Гонвил
                                                                     Я сказал:
             довольно!
Эдмонд
                                    Гонвил, что с тобой?..
Гонвил
                                                                                  Я долго
             тебя морочил – вот и надоело…
             Да, впрочем, ты с ума сошел бы, если
             я продолжал бы так шутить… Не яду
             ты выпил – это был раствор безвредный:
             он, правда, вызывает слабость, смутность,