– Что ты несешь? – разозлилась я, разворачиваясь к нему.
– Я не несу. Я вижу тебя…
Он протянул худую руку и прикоснулся к моему лбу.
– В своих снах.
Так, все! На сегодня с меня хватит психов. Я рванулась к подошедшему автобусу. Он был переполнен, но я все-таки влезла на ступеньку, уцепившись за плащ какого-то толстяка, кудрявого, как оперный певец.
– Девушка, пустите, – взмолился он, – новый плащик-то! Порвете!
Он был весь красный от натуги, как будто и впрямь только что спел очередную арию.
– Ничего, – бодро ответила я и обхватила толстяка руками, – не беспокойтесь. Я влезу. А вас за талию возьму. Она-то у вас не новая?
На самом деле мне было не смешно, а страшно. Вдруг Прозрачный последует моему примеру? Мне совсем не улыбалось ощутить на своей талии его худые цепкие руки.
Но двери захлопнулись, автобус тронулся, а Прозрачный остался на остановке. Он по-прежнему рассматривал расписание так внимательно, словно там показывают клип Леди Гага.
Дома меня ждал очередной кулинарный шедевр мамули – горелая зеленая фасоль и котлетки с луком. В целях экономии времени мама не трет его на терке, а лишь крупно и не слишком аккуратно режет.
Я, не жуя, проглотила все это безобразие и поспешила подключиться к Интернету. Мне не терпелось забыть о бестолковом дне, сумасшедших людях и проваленном допросе первого подозреваемого.
В аське, к своей радости, я обнаружила Веронику.
– Салют, подружка, – написала я ей, – переходи на скайп!
– Хай, хани! Прости, не могу. Место неподходящее.
Я озадаченно посмотрела на экран. Какое еще «неподходящее место»? Насколько я знаю, веб-камера стоит у Ники прямо на столе. Она обожает снимать себя с разных точек. Неугасшая мечта стать актрисой.
– В каком смысле – место? Где ты? И скоро ли вернешься в Москву?
– Э-э, хани… мне придется задержаться в Нью-Йорке. Надо решить пару делишек.
– Каких делишек?
– Делишек с самыми странными людьми, которых я когда-либо видела. Я тут в одном месте… Quiet a weird place… Ладно, мне пора! Напишу потом.
– Скажи сейчас! – взорвалась я.
Они что, сговорились сегодня меня достать?!
– Не могу. Тут весело, поверь мне.
Вероника отключилась. Я яростно нажала кнопку ноутбука, словно он был в чем-то виноват. Вынужденный резко выключиться, ноутбук жалобно пискнул.
«Ладно-ладно, – сказала я принцессе Мононоке, которую повесила над кроватью, – пусть все веселятся. И Анжела, и Вероника».
Расстроенная, я легла спать, надеясь, что мне приснится чудесная Лапута[9], а не отец Анжелы в ботинках разного цвета или худая рука Прозрачного, торчащая из рукава балахона.
Глава 5, в которой на меня совершается нападение по ошибке
Утром меня разбудила мама. Подошла к кровати и постучала по голове принцессы Мононоке.
– А, ты, без пяти минут доктор, – сонно сказала я маме, – я уже и забыла, как ты выглядишь… Спасибо за котлетки…
– Ты знаешь, что случилось с Вероникой? – с тревогой спросила мама.
– Что бы с ней ни случилось, ей там весело, – пробурчала я, все еще обиженная загадочным поведением подруги, – так она сказала вчера.
– Вчера ее перевели из реанимации.
– Что?!
Я подскочила на кровати.
– О чем ты?
– Звонила ее мать. Веронику госпитализировали неделю назад в нью-йоркскую клинику, в отделение для людей, страдающих анорексией. Ты же знаешь, в последнее время она мечтала заключить контракт с каким-нибудь домом моды и старалась сохранить идеальную фигуру, питаясь крайне скудно.
– Какое «крайне скудно», мама?! Надоели мне ваши эвфемизмы! Она вообще ничего не ела!
– Наверное, так, – торопливо согласилась мама, – как бы то ни было, ее пытались кормить через зонд. Это такая трубочка…